Юлия Бекичева - Мой муж – Сальвадор Дали

Стены дома в Порт-Льигате держали глухую оборону. Сюда редко пускали туристов и никогда – «свиту».

– Здесь все принадлежит мне, – заявляла Гала. Ни твоя ненаглядная Нанита, ни хищница Дэвис не будут расхаживать по этим комнатам.

Всяк входящий в дом великого мистификатора и его музы, включая друзей и партнеров Дали, знал, что «Здесь предлагают выпить и поесть. Ночлега не предоставляют».

Тех, кто оказывался в этом доме удивляла аскетичная обстановка, в которой жил гений. Кипельно белые, не несущие никакой информации стены. Столовая с длинным дубовым столом, деревянными стульями и утопленным в стене камином. Студия Дали с установленными в ней стеллажами, на которых притаились тысячи коробочек с масляными красками: «indian-red», «mars-red», «cadmium-red», «mars-orange» и др. Развешанные в прихожей фотографии великих усатых людей, среди которых – Сталин, Сервантес, Шекспир. Гардеробная, украшенная вырезанными из журналов и газет снимками Гала и Сальвадора. Спальня с металлической кроватью и потолком, выкрашенным в красно-желтую полоску (цвета флага Каталонии).

И, наконец, святая святых…

«Мастерская Дали стала для меня просто откровением, – писала в книге воспоминаний певица и модель Аманда Лир. – Она была надежно защищена красивой старинной дверью в каталонском духе. Я спустилась по ступенькам и попала в заставленное помещение, сакральное место, где Дали предстал передо мной в рабочей одежде, с чистыми очками на носу и палитрой в руках(…) Маленький, смуглый человечек сидел на табуретке и возился с углом холста».

«– Это Беа, он помогает мне перемещать холст. Еще он выполняет всякую подсобную работу.

Позже я узнала, что маленький Беа делал многое из того, о чем Дали не упомянул. Он писал детали картин, тяготившие Дали, занимался фоном, небесами, а также большинством так называемых реалистических частей картины, которые он просто-напросто копировал с фотографий. Одна из таких фотографий, в процессе работы исполнявшая функции центрального персонажа картины, была приколота прямо к холсту.»

В одной из комнат, за диваном спряталась коллекция тростей Дали, насчитывавшая не менее тридцати экземпляров.

– Иногда, когда я иду по улице, меня вдруг охватывает страх, как тогда, когда я впервые увидел метро или, оказавшись в Париже, вынужден был перейти кишащую несущимися во весь опор машинами шоссе, – признавался Дали своей Галючке. – Мне кажется, что в следующую минуту из-за угла выскочит бешеная собака и вонзит мне в ногу свои острые зубы. Меня могут ограбить, наконец, мне могут сломать голову.

Чтобы избавить «малыша» от преследующей его паранойи, Гала посоветовала ему носить с собой… трость.

– Так ты будешь чувствовать себя намного увереннее и, в случае чего, всегда сможешь отбиться от собаки или хулигана.

Ее умение находить выход из любой ситуации приводили Дали в восторг. Мудрая, добрая, заботливая, иногда она становилась до крайности раздражительной и ревнивой. Он мог успокоить свою девочку только, когда она понимала, что он взялся за кисть и снова работает. Созерцание Сальвадора за работой сигнализировало Гала: «Все хорошо. Все по-прежнему хорошо. Мы вместе. И это главное».

В 1962 году Дали заключил десятилетний контракт с издателем Пьером Аржилле на создание иллюстраций.

«Я напал на золотую жилу», – радостно сообщил художник жене. В результате, за прописанные в договоре 10 лет, Сальвадор Дали успел сделать более 200 офортов. Среди них иллюстрации к таким книгам, как «Алиса в стране Чудес» Льюиса Кэрролла (1969), «Библия»(1969), «Божественная комедия» Данте (1964), «Фауст» Гете (1969), «Декамерон» Бокаччо (1972), «Дон Кихот» Сервантеса (начал работу в 1957), «Ромео и Джульетта» Шекспира (1975) и другие. Выполняя эту работу, Дали беспрестанно ворчал. Издатель категорически запретил ему использовать новые технологии и наказал работать по традиционной технологии. Но упрямый Дали сделал то, что хотел. Работая над «Доном Кихотом», Сальвадор отказался от кисти и карандашей. Вместо них он использовал… пневматический пистолет, расстреливая основу будущей литографии специально изготовленной дробью, начиненной тушью.

И снова художника ждал оглушительный успех.

XIX

Замок для утомленной принцессы

Почти семидесятилетняя женщина, Галючка устала опекать, заботиться, заключать контракты, контролировать, ревновать, бороться с фобиями Дали. Даже желанные гости стали для нее нежеланными. В их дом постоянно приходили миллиардеры, редакторы, актеры. Разыгрывая радушную хозяйку, устраивая щедрые на угощение и развлечения приемы, подавая аперитив, женщина с тысячью лиц была не в силах скрыть своей усталости и равнодушия.

Все чаще Гала оставляла мужа в одиночестве и уезжала в полюбившуюся ей Тоскану. Она отдавала душу и тело на откуп уединению, наслаждалась видом живописных холмов любовалась на тяжелые гроздья янтарного винограда.

У стареющего Дали появился новый повод для волнений. Он боялся, что однажды его маленькая Галючка купит себе дом в Италии и останется там навсегда.

Сальвадор не желал расставаться с ней ни на минуту. Что будет, если он внезапно умрет и не успеет попрощаться с ней, своей прекрасной Еленой, Галариной, Градивой?

Что будет, если в пути у нее откажет сердце? Время просыпалось, как песок. Гений, честолюбец, «avida dollars» он вкладывал свои секунды, минуты, часы в созданные им вещи: в картины и книги, в мебель и одежду. Не так много времени оставалось на любовь. В последние годы им, тем более, было не до постели. Гала пресытилась своим малышом. Впрочем, и она уже не наполняла его тем экстазом, которое получал он когда-то, глядя на ее молодую упругую грудь, ее обнаженную спину, ее бедра… Втайне от жены, не желая обидеть ее он тешил себя эротическими спектаклями, которые демонстрировали ему его многочисленные модели. Дали изменял жене… руками, глазами, фантазиями

«Его дружки и подружки, модели и актрисы играют роль марионеток: он расставляет их и заставляет действовать. Молодые люди разыгрывают перед ним фантазмы – те, что он не может реализовать сам из-за страха контакта. Ему нужны эти посредники между его желанием и им самим. Это развлекает его: много времени уходит на подготовку сеансов. Он говорит, что месяцами во время сиесты обдумывает их детали. Дали не может остаться наедине с девушкой: ему необходимо видеть перед собой, по меньшей мере, еще двух человек: двух девушек, или двух юношей, или юношу и девушку – их может быть и больше, если, конечно, сценарий того требует. Он никогда не устраивает partouze. Дали не участвует в коллективных оргиях – он придумывает эротические сцены в больших или меньших масштабах, разрабатывая формы, движения, цвета для своего удовольствия, только для удовольствия. Действующие лица должны ему повиноваться. Чаще всего он инсценирует свои фантазмы в номере отеля „Риц“ в Барселоне, в одной из самых шикарных и чопорных гостиниц в мире», – писала в своей книге журналист Доминик Бона.