Александр Майсурян - Другой Ленин

Другие жесты Ленина тоже были довольно характерными, своеобычными.

«Два раза провел по лысине и по лицу рукой, словно умылся. Этот жест как-то сразу показался мне похожим на жест татар, когда они молятся богу на вечерней заре». (А. Аросев).

«Он обеими руками приглаживает свой череп, точно до сих пор не снял парика, который носил в сентябре 1917 года…» (Н. Осинский).

«Его жесты всегда были быстры… но никогда не суетливы… У Ильича жесты были короткие, отрывистые, целесообразные» (А. Луначарский).

«В момент вышучивания противника Владимир Ильич нередко прибегал к комическим жестам, расшаркиваниям, убивавшим его противника перед аудиторией» (Н. Семашко).

«Когда… по его мнению, противник нес чепуху, Ленин иронически улыбался и аплодировал, в насмешку ударяя ногтем большого пальца правой руки о ноготь левой» (Альберт Рис Вильямс).

«У Владимира Ильича была такая привычка: он прищуривал один глаз, а перед другим глазом ставил два растопыренных пальца и смотрел между ними на говорившего» (Е. Стасова).

Эта привычка (связанная с тем, что его левый глаз был близоруким, правый — дальнозорким) иногда порождала забавные недоразумения. Один из большевиков, впервые посланный к Ленину, вернулся напуганным: «Знаешь, я пришел к товарищу, он стал так на меня смотреть, что мне стало страшно».

«Отчаянно, огненно, краснорыж». Как ни странно, но, несмотря на множество портретов и скульптур Владимира Ильича, советские люди не всегда ясно представляли его внешний облик. Курсант Константин Губин при встрече не узнал его: «В то время не было красочных портретов, все издания были черно-белыми. По этим портретам Ленин представлялся с черной бородой. Здесь же я встретил человека, очень похожего на Ленина, но с рыжеватой бородкой и такими же висками. Это меня смутило»…

А вот каким увидел главу Совнаркома писатель Александр Куприн: «Ленин совсем лыс. Но остатки волос на висках, а также борода и усы до сих пор свидетельствуют, что в молодости он был отчаянно, огненно, краснорыж. Об этом же говорят пурпурные родинки на его щеках, твердых, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты. Какое великолепное здоровье!» Как теперь известно, Ленин после революции вовсе не отличался особо крепким здоровьем: однако пышущая от него энергия оставляла именно такое впечатление.

Куприна поразил и цвет райков глаз Владимира Ильича: «Подыскивая сравнение к этому густо и ярко оранжевому цвету, я раньше останавливался на зрелой ягоде шиповника. Но это сравнение не удовлетворяет меня. Лишь прошлым летом в Парижском Зоологическом саду, увидев золото-красные глаза обезьяны-лемура, я сказал себе удовлетворенно: «Вот, наконец-то я нашел цвет ленинских глаз!» Разница оказалась только в том, что у лемура зрачки большие, беспокойные, а у Ленина они — точно проколы, сделанные тоненькой иголкой, и из них точно выскакивают синие искры».

Скульптор Сергей Коненков описывал облик главы Совнаркома довольно сходно, хотя и в более мягких выражениях: «Огромный, поистине сократовский лоб окаймлен слегка вьющимися волосами. И волосы, и блеск глаз — золотистые».

Вот еще разнообразные штрихи к портрету Ленина:

«Все лицо у него в веснушках» (большевик Александр Никишин).

«Пожалуй, немного косят глаза, да и то не оба, а скорее только правый» (меньшевик Николай Вольский).

«Чуть картавый голос» (Лев Троцкий).

«Особенно поразила меня сильная хрипота голоса и его легкая странно-приятная картавость» (большевичка Мария Скрыпник).

«Когда Ленин сидит за столом, он кажется значительно выше своего роста. Это оттого, что у него короткие ноги» (скульптор Натан Альтман).

«Некрасивой наружности, он был прекрасно сложенным, стройным и ловким человеком, любил быстрые и сильные движения» (социал-демократ Михаил Сильвин).

«Цветом волос был рус, с рыжеватым оттенком» (большевик Н. Осинский).

«Пронзительные черные глазки с раскосом на широком скуластом лице» (большевик Пантелеймон Лепешинский).

«Рыжий… глаза серые, матенькие, хитрые… тип лица калмыцкий» (из описания царской полиции).

«Темно-темно-карие глаза» (большевик Глеб Кржижановский).

«Хитро прищуренные светло-карие глаза» (большевик Михаил Васильев-Южин).

Подвижность, бьющая ключом энергия — главная черта облика Ленина. «Подвижной, как ртуть», — писал о нем Кржижановский. «Лицо у него беспрерывно меняется, оно все в движении. Ленин похож на себя только в кинематографе. Ни один его портрет не передает его точно. Ленин весь — динамика…» (французский журналист Андре Моризэ).

«Каждое слово — ночной горшок, и притом не пустой».

Рахметов не стеснялся в выражениях, — например, самому Чернышевскому (своему создателю) он резко заявил: «Вы или лжец, или дрянь!» «Но он говорит таким тоном, без всякого личного чувства, будто историк, судящий холодно не для обиды, а для истины».

Ленин в спорах также никогда не выбирал выражений. «Jedes Wort — ein Nachttopf und kein leerer» («каждое слово — ночной горшок, и притом не пустой») — этими словами Энгельса он высмеивал неистовую брань своих противников. Однако Владимир Ильич никогда не оставался в долгу и на брань умел отвечать, как он выражался, «архиругательно». «Когда Владимир Ильич кого-нибудь громит, — замечал К. Радек, — то он находит в нем все болезни, которые числятся в известной старой медицинской книге, находящейся у него в большом почете». Ленин действительно очень любил открывать у своих противников различные «болезни» — от эпилепсии до какой-нибудь чесотки. Одна его статья так и называется «О чесотке» и посвящена «мерзкой чесотке фразы». «Уф! — писал он. — И скверная же болезнь чесотка. И тяжкое же ремесло человека, которому приходится парить в баньке чесоточных…»

Вот самая добродушная ленинская ругань: о, мудрецы! Бывают же такие комики! Чудаки! Шутники! Наивные люди! О, комедианты! Вы — просто слезоточивые дурачки, слюнтяи. Кисейные барышни да жеманные юноши, которые «читали в книжке» и вычитали одни жеманности. Кисляи поганые, мямли, нытики, слякоть, ученые дураки и старые бабы. Святенькие, но безрукие болваны. Милейшие поросята, болтуны, оболтусы, шуты гороховые, совсем безголовые люди, пустомели, хвастуны, слепцы, тупицы первого ранга, круглые дураки, не люди, а жалкие тряпки. Пустозвонный болтун, болван, путаник первого ранга, пустолайка, поросеночек, милейший добряк, миляга, сладенький дурачок, дура петая, махровая. О, теленок! Дитя! Поистине образец растерянного, слезоточивого и импотентного филистера! О, какое убожество! О, лицемеры! Эти глупые, истерические существа, я так зол, так зол!..