Нина Соротокина - Личная жизнь Александра I

Петербург пришел в смятение. Мария Федоровна говорила, что ни за что не отдаст свою дочь в руки узурпатору. А что оставалось делать Александру? В самых вежливых выражениях он уверял французского посла Коленкура, что для него было бы истинным счастьем видеть свою сестру на французском троне, но Анна очень молода, шестнадцать лет, и мать просит императора Наполеона отсрочить свадьбу. Фактически это был отказ. Марию Федоровну поддерживало все ее окружение, континентальная блокада вызвала новый приступ ярости против Франции.

Австрийцы были более сговорчивы. Супругой Наполеона стала Мария-Луиза Австрийская. Казненная Мария-Антуанетта была ее родной теткой — вот ведь гримаса истории. Принц де Лиль сказал об этом браке: «Австрия принесла в жертву минотавру прекрасную телочку». Павловский двор вздохнул с облегчением, а русская дипломатия была обеспокоена. Похоже, Австрия окончательно перешла на сторону Наполеона, и теперь Россия осталась на континенте в полном одиночестве против произвола узурпатора.

Сперанский

У Александра и дома было полно дел. Негласный комитет распался, но у императора появился новый человек, который один стоил целого комитета, — Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839). Он был сыном сельского священника, «поповичем», как презрительно называло его царское окружение. Первое место учебы — Владимирская семинария. Там он и получил свою фамилию — за выдающиеся способности. Фамилия отца была Третьяков, а записали нового ученика Сперанским как «подающего надежды», от латинского sperare — «уповать, надеяться». В числе лучших выпускников Сперанский попал в главную семинарию при Александро-Невском монастыре в Петербурге, которую с успехом окончил. Ему было предложено место преподавателя в той же семинарии, курсы по математике, физике, красноречию и философии, но судьба подготовила ему более престижное место. Он стал домашним секретарем князя А. Б. Куракина. У князя был гувернер — немец из Пруссии Брюкнер. Молодые люди подружились. Восприимчивый Сперанский проникся либеральным духом, стал поклонником Вольтера, Дидро и энциклопедистов.

Вступив на престол, Павел назначил Куракина генерал-прокурором. В 1797 году Сперанский начал работать в канцелярии князя, где зарекомендовал себя самым лучшим образом. При Александре I его карьера быстро пошла вверх. Он перешел в Министерство внутренних дел в звании статс-секретаря. Его обязанностью было составлять различные отчеты и доклады по министерству. Писать он умел великолепно. Вот, например, чем он покорил князя Куракина. Прежде чем взять молодого человека в свои секретари, Куракин устроил ему экзамен, поручив написать десять деловых писем на одну и ту же тему разным лицам. На это Сперанскому хватило одной ночи. Восторг князя был полный.

В 1806 году из-за болезни Кочубея, тогда министра иностранных дел, Сперанский попал с бумагами и докладом к государю. Это решило его судьбу. Характеризуя отношения царя и его гениального чиновника, можно даже употребить слово «подружились». Отправляясь в Витебск для смотра 1-й армии, Александр взял Сперанского с собой. После этой поездки Сперанский был уволен из Министерства внутренних дел с оставлением звания статс-секретаря. В 1808 году Сперанский в свите императора присутствует на Эрфуртском свидании с Наполеоном.

Осенью 1808 года Александр поручил Сперанскому разработать проект новых государственных преобразований. Царь проявил к этому огромное любопытство, иногда целыми вечерами они вдвоем обсуждали предстоящую работу, сравнивали различные системы европейского управления. И какие идеи обсуждались? Надо, например, чтобы законодательное собрание не имело власти санкционировать свои собственные постановления, но его мнения, совершенно свободные, должны быть точным выражением народных желаний. Или… члены судебного сословия должны свободно выбираться народом, но надзор за соблюдением судебных форм и охранение общественной безопасности будут лежать на правительстве.

В. О. Ключевский: «Сперанский принес в русскую неопрятную канцелярию XVIII века необычайно выправленный ум, способность бесконечно работать и отличное умение говорить и писать». В 1807 году в России создается комитет по безопасности, в 1809-м появляются два указа — о придворных званиях и об экзаменах на чин, которые должны были повысить образовательный уровень чиновников. Чинами перестали жаловать, как раньше. Придворные чины камер-юнкера и камергера, прежде приравненные по Табели о рангах к высшим военным и штатским чинам, превратились в почетные звания.

Александр поручил Сперанскому руководство комиссии по составлению государственных законов, а также разработку плана государственного преобразования. И работа эта была сделана. Сперанский был теоретик. Помните, у нас была при Хрущеве и дальше при Брежневе появилась «бумажная архитектура» — гениальные, не побоюсь употребить это слово, проекты наших лучших архитекторов, которые по недомыслию начальства не пошли в жизнь. Так же обстояло дело со Сперанским. Его труд назывался «Введение к уложению государственных законов». Он создал на бумаге необычайно стройную систему управления государством. Три ряда учреждений — законодательные, судебные и исполнительные — пронизывали всю государственную систему от волости до Петербурга и носили земский, выборный характер. Государственная дума — законодательная власть, Сенат — судебная, министерства — исполнительная. Три этих учреждения объединялись Государственным советом: тридцать пять членов во главе с императором. Совет — совещательное учреждение, он рассматривает законы до внесения их в Думу, а затем наблюдает за выполнением этих законов.

Осуществление планов Сперанского началось с образования Государственного совета (1 января 1810 года). Далее последовало преобразование министерств… а дальше все встало. Этому было много причин. Советская историография отводит в этой остановке непомерно большую роль Аракчееву, еще одному любимцу царя, человеку верному, преданному, но косному. Аракчеев занимал пост военного министра, он готовился к войне с Наполеоном, а в свободное от работы время люто ненавидел Сперанского. Вельможи также зело не любили преобразователя, считая его «безродным поповичем» и «выскочкой». Общественность подозревала его в страшных грехах: он ездил с царем в Эрфурт и наверняка продался узурпатору, недаром он в своих законодательных проектах использует «Кодекс Наполеона».

Кроме всего прочего, план Сперанского предусматривал освобождение крепостных крестьян (без земли), а уж это, простите, «не в какие ворота». Окружение Александра все в один голос кричали: «Рано! Будет Бунт! Только второго Пугачева нам не хватало!» Рупором общественного мнения стал Карамзин, который в записке «О древней и новой России» (1811 год) утверждал, что нам нужны не реформы, а «патриархальная власть и добродетель». (Господи, как все похоже! А ведь двести лет прошло! — Авт.) Власть должна быть, утверждал Карамзин, более «хранительной, чем творческой». России нужна не конституция, а пятьдесят дельных губернаторов.