Амурные увлечения вождей - Василий Владимирович Веденеев
К мучительным унижениям от врожденной хромоты и полного невнимания вожделенных им красоток добавлялись еще и мучения непризнанного автора. Геббельс писал одну за другой разные пьесы, статьи и даже поэмы, которые упорно отвергали все издатели, театры и редакции газет и журналов.
– Это обычный графоман, – прямо говорили о будущем гауляйтере Берлина воспитанные на старых литературных традициях издатели. – Причем графоман довольно откровенный и к тому же агрессивный.
Спасительным убежищем для Геббельса стала политика: в 1922 г. он вступил в национал-социалистическую рабочую партию Германии, где ему наконец предоставили возможность стать журналистом и редактором нацистской газеты «Народная свобода» – «Фолькише фрейхейт», выходившей в Руре. После того как Йозеф объявил Гитлера новым мессией немецкого национал-социализма, Геббельса сделали гауляйтером Берлина и Бранденбурга и одновременно главным редактором еженедельной нацистской газеты «Агриф». После прихода нацистов к власти в 1933 г. уже больше никто не осмеливался назвать Геббельса графоманом – его книги выходили огромными тиражами! Одно из его заветных желаний наконец исполнилось.
Но женщины, женщины! Йозеф был не настолько глуп, чтобы не понимать, насколько он непривлекателен: увечный мужчина небольшого роста, болезненно худой, с бледным некрасивым лицом и длинным носом. А пропаганда, которой он сам занимался, всячески прославляла образ белокурой бестии, самца расы – белокурого голубоглазого красавца высокого роста с атлетической фигурой.
В двадцатые годы Геббельс пережил жестокое крушение любви – у него возникло серьезное любовное влечение к одной журналистке, весьма привлекательной внешне. Но она решительно отвергла уродца. И неугомонный Йозеф стал лихорадочно искать удовлетворения. Кстати, стоит отметить, что, получив огромную власть в Германии, он не мстил отвергнувшей его женщине. Возможно, он ее действительно любил?
Вскоре на его жизненном пути встретилась Магда Квант – жена богатого еврейского финансиста. Непонятно, как они сошлись с Йозефом, но тем не менее вскоре после знакомства Магда стала любовницей будущего рейхсминистра просвещения и пропаганды. А затем согласилась на его предложение развестись с мужем и разделить судьбу Геббельса, какой бы она ни оказалась.
Вполне вероятно, в данном случае будущий гауляйтер преследовал собственные корыстные интересы. Как высокопоставленный нацист, Йозеф прекрасно знал, какая судьба ожидает евреев после прихода к власти Гитлера, поэтому рассчитывал, что все имущество бывшего мужа Магды должно достаться семье Геббельсов, где один за другим народилось шестеро детей.
Позднее, уже став рейхсминистром, Геббельс продолжал самоутверждаться, постоянно и почти открыто изменяя жене с актрисами театра и кино – кто теперь мог осмелиться отказать ему во взаимности и пренебречь вниманием колченогого, зато всесильного уродца? Это было равносильно самоубийству. Все молчали, терпели и делали вид, что абсолютно ничего не происходит. Йозеф даже получил прозвище Бабельсбергский бычок – в Бабельсберге располагалась ведущая киностудия Германии, а дачная местность неподалеку, где стояли виллы кинозвезд, стала как бы одним большим гаремом рейхсминистра, который старательно делал вид, что посещает любовниц тайно. Магда столь же старательно закрывала глаза на блудливые похождения мужа и занималась семьей.
Славянская нимфа
С очень интересной внешне чешской актрисой Лидией Баровой рейхсминистр познакомился во время Берлинской Олимпиады в 1936 г., на роскошном приеме, устроенном в пропагандистских целях в столичном пригороде Шваненвердере. Красивая славянка сразу привлекла внимание Геббельса – пышные русые волосы, брови вразлет, большие выразительные глаза, нежная кожа мягко очерченного лица с высоким лбом и отличная фигура как магнитом притянули рейхсминистра, и он подошел к актрисе.
Очень быстро Йозеф выяснил: Лидия сожительствует в гражданском браке с популярным актером Густавом Фролихом. Но для ослепленного страстью и сгоравшего от вожделения рейхсминистра это обстоятельство не имело никакого значения. Он уже торопливо готовил новое свидание с актрисой, которое в обстановке таинственности состоялось на личной яхте Геббельса «Бальдур». За первой встречей последовали вторая, третья, и вскоре свидания стали регулярными. В то время очевидцы бурно развивавшегося романа с ехидством отмечали: Геббельс совсем одурел от страсти и стал похож на околдованного, словно Барова была волшебницей, сумевшей заставить его постоянно стремиться к близости с ней.
Местом постоянных встреч с очаровавшей его «славянской нимфой» Геббельс сделал уютный охотничий домик, расположенный на берегу большого живописного озера. Вполне понятно «домик» отличался большой комфортабельностью, и Йозеф называл его не иначе как «тайный приют любви». Он постоянно стремился туда, скрываясь от бдительного присмотра Магды. По воспоминаниям пережившей всех участников тех давних событий самой Лидии Баровой, рейхсминистр в ее присутствии позволял себе полностью расслабиться и даже передразнивал Гитлера, не говоря уже о том, что нередко весьма неодобрительно отзывался о нацистской идеологии. Однако возникает вполне справедливый вопрос: можно ли верить подобным утверждениям бывшей любовницы нацистского вождя? Вернее, одного из нацистских вождей. Насколько они соответствуют реальной действительности того времени – середины тридцатых годов XX в., когда германский национал-социализм с каждым днем все больше и больше набирался сил?
Впрочем, оставим в стороне большую политику и вернемся к любовным отношениям Баровой и Геббельса. Как ни странно, рейхсминистру и актрисе довольно долгое время удавалось успешно сохранять свои интимные отношения в полной тайне. Однако вскоре этому наступил конец. Обстоятельства вынудили Лидию обратиться к своему высокопоставленному любовнику за помощью в улаживании финансового конфликта с одной из киностудий. Естественно, пылавший нешуточной страстью и сгоравший от вожделения Геббельс не отказал Баровой, и конфликт немедленно разрешился к полному удовольствию актрисы. Но по Берлину поползли слухи о ее любовной связи с рейхсминистром.
В этом нет ничего удивительного. Заступничество за молодую красивую актрису известного своими блудливыми похождениями Геббельса не могло не вызвать кривотолков. Впрочем, эти слухи не получили широкого распространения, поскольку в любом тоталитарном государстве жизнь представителей верхних эшелонов власти надежно скрыта от простых обывателей. А в артистических и околобогемных кругах распускать языки боялись – повсюду шныряли шпионы гестапо, и буквально все общество пронизывали партийные информаторы, немедленно сообщавшие чиновникам НСДАП о настроениях масс.
И все же спустя некоторое время разразился громкий скандал, который замять уже не удалось. Как ни странно, его вызвал сам Геббельс. Хотя ничего странного – он буквально сгорал от страсти, потерял голову от мучивших его желаний чуть ли не ежечасно получать от Баровой сексуальное удовлетворение и потому потерял ранее присущую ему определенную осторожность в подобных делах. По всей вероятности, масла в огонь весьма умело подливала и сама Лидия, разжигавшая страсть рейхсминистра. Она уже уверовала в собственную счастливую звезду и желала куда большего, чем имела. И свято верила в свою полную безопасность: что с ней могло случиться дурного, если она делила ложе с самим всесильным рейхсминистром пропаганды, согревая в роскошной постели
