Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры - Юрий Васильевич Щадин
В Балашове тоже имеются примеры необоснованного отказа в признании состояния необходимой обороны. Так, Ерохина судили за причинение проникающего ножевого ранения в живот. Он был в гостях у своего знакомого Александра Коноплева. После совместного употребления спиртного он, сидя на диване, стал уже задремывать, и приоткрыв глаз, увидел, что Коноплев замахивается на него ножом. Он инстинктивно сумел уклониться от удара, но все же получил скользящее ранение шеи. Ерохин был на голову выше нападавшего и значительно сильнее его. Ухватившись за руку с ножом, сумел вырвать нож, и тут же нанес им удар в живот… Виновным себя он не признал, поясняя, что оборонялся, и если бы открыл глаза секундой позже, то нож уже был бы у него в шее. Но не высокий, тщедушный Коноплев под стандартный облик убийцы не подходил, в реальную опасность его действий для жизни Ерохина не поверили, в удовлетворении ходатайства защитника о прекращении дела отказали. Перед судом Ерохину через его адвоката поставили условие: будет настаивать на обороне – получит реальный срок, признает вину – получит условно. Адвокатам хорошо известно, что в нашей области суды за причинение тяжкого вреда здоровью, за редким исключением, выносят приговора только с лишением свободы. Ерохин попадал под исключение… при признании вины. А шансы на переквалификацию весьма незначительны. Он не стал рисковать, согласился с явно необоснованным обвинением и был осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью к условной мере наказания… Но эта история имела продолжение. Вскоре балашовцы были шокированы страшной новостью: в огороде дома Коноплева (эта фамилия не изменена) были обнаружены пять (!) трупов. Первое убийство он совершил из ревности к сожительнице, нанеся сопернику несколько ножевых ранений в область шеи. Затем убил свидетеля – своего знакомого, помогавшего зарыть труп. Еще три убийства, одно из них женщины, он совершил, позарившись на сотовые телефоны и оказавшиеся в карманах убитых небольшие суммы денег.
Лишь теперь стала очевидна незаконность осуждения Ерохина. А приговор вступил в законную силу и обжаловать его можно только в порядке надзора. И появилось обращение первого заместителя прокурора области к председателю областного суда: у нас был осужден Ерохин за проникающее ранение в живот Коноплеву, а теперь у потерпевшего в огороде пять трупов нашли, следствие идет. Не нанеси Ерохин этого ранения, вполне возможно, был бы он шестым. В связи с этим, полагаем необходимым приговор Петрову отменить. Приговор был отменен с направлением на новое судебное рассмотрение, но оправдательный приговор так и не прозвучал – государственный обвинитель отказался от обвинения и дело было прекращено. А Коноплев, признанный виновным в ограблении и убийстве пятерых своих знакомых, областным судом приговорен к пожизненному заключению.
В условиях перерастания конфликта во взаимную драку необходимой оборона признается крайне редко. Установить инициатора конфликта и его мотивы вполне возможно. Но объективно установить последовательность развития событий, и, особенно, очередность и обстоятельства нанесения ударов бывает невозможно уже в силу их быстротечности и стремительности развития событий. Порой сами участники конфликта не в состоянии уверенно ответить на поставленные вопросы. Если же конфликту предшествовало неумеренное распитие спиртного, надеяться на последовательные и достоверные показания участников не приходится. Неоценимую помощь может оказать только видеозапись.
И крайне сложно доказать соразмерность обороны нападению даже при наличии нескольких свидетелей в случае внезапности посягательства. Для свидетелей оно остается незамеченным, а фиксируется ими уже дальнейшее развитие событий. Так, в середине ясного зимнего дня в Балашове, на улице военного городка возле киосков бабушки торговали семечками и вязаными варежками. Мужчина у киоска, на корректное замечание подвыпившему отставному военному на необоснованность претензий к киоскеру, получил пощечину. Причем она осталась незамеченной даже киоскером. Подвыпивший отставник пощечиной не ограничился и намеревался ударить в лицо уже кулаком. Преступное посягательство очевидно, и мужчина воспользовался своим правом соразмерного его пресечения. От его опережающего удара пьяный дебошир не удержался на ногах и упал навзничь на обледеневший тротуар. Вот его падение не осталось бабушками незамеченным. Не менее очевидным для них был и виновник падения. Удар об асфальт смягчила форменная шапка, сохранившая следы кокарды и ее владелец ограничился кратковременной потерей сознания. А если бы она слетела и был бы причинен перелом основания черепа? В лучшем случае квалифицировали бы как превышение необходимой обороны, благо киоскер подтвердил замахивание потерпевшего для удара кулаком. И это при полном соответствии обороны нападению. А если оборонявшийся еще и занимался боксом, то квалификация умышленного причинения тяжкого вреда здоровью гарантирована. Дорого обходится самооборона.
Тема семейного насилия не сходит со страниц печати и экранов телевизоров. Сотни тысяч женщин ежегодно подвергаются семейному насилию. Часто вопрос о пределах необходимой обороны возникает, когда смерть причиняется женщиной. А такие случаи совсем не единичны. Согласно данным судебного департамента Верховного суда России, только за 2017—2018 гг. за умышленное убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ) были осуждены 2226 россиянок, а за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть (ч. 4 ст. 111 УК РФ), – 950. Большинство обвиняемых женщин были жертвами домашнего насилия: 79% – по ст. 105 УК и 52% – по статье 111 УК РФ («Новая газета» №132 от 25 ноября 2019). Но ведь если умышленное лишение жизни не свойственно нормальной человеческой психике, то убийство просто противоестественно женщине. На такую крайнюю меру женщины идут от полной безысходности, доведенные до отчаяния (очерк «Женщина-убийца»). Но даже в выводах экспертиз встречаются утверждения о том, что состояние женщины в момент убийства нельзя считать аффектом, поскольку «насилие носило для нее системный характер» и она должна была к нему привыкнуть. Признание состояния необходимой обороны полностью зависит от весьма вольного усмотрения следователя и прокурора, подтверждаемого судебным приговором.
Благодаря СМИ широкую известность получил случай, когда москвичка, защищаясь от насильника в такси, ударила его перочинным ножиком в бедро, повредила артерию, и он умер от кровопотери. В таких условиях попасть в бедренную артерию можно только случайно, но действия женщины были квалифицированы как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть. Но психологическая экспертиза показала: во время происшествия и сразу после него женщина находилась в состоянии аффекта. Государственный обвинитель требовала максимально возможного наказания – трех лет заключения в колонии общего режима. Женщину приговорили к двум годам условно и к выплате компенсации за похороны погибшего насильника и моральный ущерб. И только после возмущения общественности прокуратура в своем представлении просила оправдать её в связи с нахождением в состоянии необходимой обороны.
В судебной практике г. Балашова тоже осуждают защищающихся женщин за причинение тяжкого вреда здоровью. Бытовым ссорам, как правило, предшествует распитие спиртного. Поругавшись с сожителем, женщина заявила, что уходит к маме, живущей в этом же районе. Сожитель был категорически против. Пару раз ударив строптивую подругу по голове, он вынул ключ из входной двери и предложил ложиться спать. Плачущая на кухне женщина решила серьезность своего намерения уйти подкрепить демонстрацией взятого со стола ножа. Не заметивший его в её руке мужчина вновь замахнулся: «ложись, а то сейчас еще получишь!» и… получил удар ножом в живот.
Осознав совершенное, женщина тут же вызвала скорую помощь и попросила ключ от двери. Но мужчина предусмотрительно спрятал его, чтобы подруга не ушла посреди ночи, и… благополучно забыл куда. Прибывший фельдшер был вынужден вызывать МЧС и дверь вскрыли болгаркой. Для мужчины все окончилось благополучно: проникающее ранение оказалось без повреждения внутренних
