Глеб Сташков - Августейший бунт. Дом Романовых накануне революции

25 мая Николай II отмечает в дневнике: «Брожение в семействе по поводу следствия, над которым назначен Пален!»[170] Брожение заключалось в том, что дяди царя – Владимир, Алексей и Павел – «привезли царю свои отставки на случай, если Сергея будут судить»[171].

На наш взгляд, обычная солидарность – брат за брата. По понятиям того времени – бунт. Тогда считалось, что в самодержавном государстве не может быть отставок. Особенно коллективных. Это признак конституционного, т. е. самого дурного тона, какой только бывает. Любой сановник может лишь обратиться со всемилостивейшей просьбой освободить его от занимаемой должности. И уж тем более это относилось к военным. Да и с этической точки зрения, открытый шантаж не красит великих князей.

Тем временем граф Пален доложил о виновности московской полиции и лично Сергея Александровича, которому эта полиция подчинялась. Но – в отличие от Михайловичей – он пошел дальше и сделал еще один вывод: великие князья – лица безответственные, не подлежащие общей юрисдикции. Пока они занимают ответственные посты, всегда будет «или какая-нибудь беда, или крайний беспорядок».

Против такого вывода, естественно, объединилось все августейшее семейство. Палена поблагодарили, царь «через некоторое время начал к нему относиться так же благоволительно, как он относился к нему прежде», но впредь ему «никакого деятельного поручения даваемо не было»[172].

Козлом отпущения оказался московский обер-полицмейстер Власовский, которого уволили со службы. Через год получил отставку и Воронцов-Дашков. Зато Сергею Александровичу вышло повышение – он стал не только генерал-губернатором, но и командующим войсками Московского военного округа.

Дважды в течение двух месяцев 1896 года Николай II улаживал конфликты внутри императорской семьи. Оба раза он встал на сторону дядей, которые были неправы. Не удивительно, что в это время «вел. кн. Павел говорил своим офицерам-конногвардейцам, что в царской семье не перестают все ссориться, никто царя не боится»[173].

В результате этих конфликтов получили отставки морской министр Чихачев, министр двора Воронцов-Дашков и московский обер-полицмейстер Власовский. Единственным пострадавшим из членов семьи оказался Александр Михайлович. Честолюбивого Сандро нужно было утешить, поручить ему какое-нибудь дело. И дело нашлось. Хотя нашлось далеко от столицы, но заставило содрогнуться всю Россию.

Россия продолжала экспансию на Дальнем Востоке. В 1896 году она получила концессию на строительство Китайской Восточной железной дороги (КВЖД). В 1898-м навязала Китаю договор об аренде Порт-Артура и Ляодунского полуострова. В 1900-м в Китае вспыхнуло «боксерское» восстание. «Боксеры» выступали против хозяйничанья в стране европейцев и японцев. Под предлогом защиты КВЖД Россия оккупировала Манчжурию, из-за чего резко ухудшились отношения с другими государствами, у которых имелись в этом регионе свои интересы. Прежде всего – с Англией и Японией.

Впрочем, с Японией в 1898 году удалось достичь соглашения, по которому Россия отказывалась от претензий на Корею и соглашалась с преобладающим влиянием японцев в этой стране.

Но в этом же году в России образовалась группа людей во главе с отставным гвардии полковником Александром Безобразовым, которая требовала более активной политики на Дальнем Востоке. Эти люди получили в исторической литературе название от имени своего идейного вдохновителя – «безобразовцы», а также «безобразовская клика» и «безобразовская шайка».

Поводом для объединения в «шайку» стала концессия Бринера – разрешение на лесоразработки в бассейне корейской реки Ялу, полученное владивостокским купцом и лесопромышленником Юлием Бринером. Для столь масштабного предприятия у него не было денег, и он приехал в Петербург, чтобы продать концессию. На нее нацелились «безобразовцы», у которых, впрочем, денег тоже не было. Они решили обратиться за поддержкой к самому царю. Тут, дескать, вопрос не коммерческий, а политический. Получив концессию, можно будет влиять на положение дел в Корее и препятствовать японскому влиянию.

С Николаем II «безобразовцев» свели Воронцов-Дашков и Александр Михайлович. «Сладая парочка», которую царь обидел в 1896 году Концессию получило «Русское лесопромышленное товарищество», за которым стоял Безобразов. На личные средства Николай отправил в Корею две секретные экспедиции «для обследования королевства и приобретения других концессий. Руководство операцией было возложено на великого князя Александра Михайловича»[174].

Таким образом, для обиженного Сандро нашлось дело государственной важности, к чему он так стремился. Правда, «именно Корея стала главной причиной русско-японской войны 1904–1905 годов»[175].

Либеральная общественность, а позже и советские историки обвиняли не только «безобразовцев», но и Николая II с Александром Михайловичем в корыстных интересах. Они, мол, хотели заработать в Корее денег. Это, конечно, полная чушь. Россия и без того богата лесом, чтобы зариться на корейский. Николай II грезил идеями господства в Восточной Азии, а Сандро пустился в авантюру «по склонности ко всем государственным, мягко выражаясь, выступлениям, могущим или его выдвинуть, или дать пищу его неспокойному духу»[176].

В своих мемуарах Александр Михайлович, разумеется, всячески обеляет себя, обвиняет других, путает и передергивает. Он, можно сказать, придумывает конфликт с царем, которого на самом деле не было, пытается доказать, что многократно предупреждал Николая об опасности войны с Японией, горячо спорил, но его не послушались. Поэтому он и ушел с должности руководителя концессии.

Он действительно ушел, но слишком поздно. Под влиянием «безобразовцев» и Александра Михайловича царь отказался уступить Корею Японии, что привело к срыву русско-японских переговоров и созданию в январе 1902 года англо-японского союза, который дал возможность японцам начать войну с Россией, не опасаясь вмешательства других государств. Вместе с «безобразовцами» великий князь боролся за смещение их главного противника – Витте и добился его отставки в августе 1903 года. Сам Александр Михайлович к этому времени занял созданный специально под него пост министра торгового мореплавания и портов и взял к себе в заместители контр-адмирала Алексея Абазу, двоюродного брата Безобразова и активнейшего члена «шайки».

В течение 1903 года под предлогом защиты концессии Россия вводила в Корею войска, что давало японцам полное право обвинять ее в агрессивных намерениях. Впрочем, дипломаты пытались договориться. К декабрю 1903 года неурегулированным оставался лишь вопрос о бассейне реки Ялу. Россия настаивала, что он должен быть нейтральной зоной, а остальная Корея – сфера японских интересов. Япония же требовала полной свободы действий во всей Корее. Компромисс был возможен, но в дело вмешались «безобразовцы» и убедили царя отказаться от любых уступок Японии.