Анатолий Терещенко - Командир Разведгруппы. За линией фронта

Тайн хранить не умеет глупец и бахвал,

Осторожность поистине выше похвал,

Тайна – пленница, если ее бережёшь ты,

Ты у тайны в плену, лишь её разболтал.

Эти слова он запомнил на всю жизнь.

– Саша, как долго она продлится – эта твоя командировка? – тревожно спросила супруга.

– Леночка, как только добьем эту фашистскую гадину, так сразу же я и приеду. У меня хорошее предчувствие, а интуиция твоего супруга, как ты знаешь, никогда ещё его не подводила.

Думается мне, осталось этому коричневому зверю жить недолго. Он на издыхании.

– Но раненый зверь, как известно, опасный, – подметила Елена Ивановна.

– Ничего, Красная Армия его здорово теснит, загоняя в берлогу… теснит с явным ускорением, – оптимистически заметил Александр. – Руководство доверило мне важную задачу, и её я должен решить. А там и до берлоги Гитлера, может, с коллегами доберемся…

Любил он образные выражения.

Мама Прасковья Александровна, внимательно слушая рассказ сына о новом месте его службы, сначала немного заволновалась, а потом даже украдкой всплакнула. Смахнула передником набежавшую слезу и долго не могла говорить из-за душившего её за грудиной «комка слабости», как она выражалась. Но затем всё-таки собралась с мыслями и выдала такие ёмкие слова-пожелания, что они поразили сына:

– Так и служи, дорогой сынок. Служи не славы ради, а чести для. Остальное всё обязательно придёт! По-другому в нашей семье никогда не получалось. Все мужчины отличались верностью земле родной! Благословляю тебя, Сашко, на подвиг…

Потом мать трижды перекрестила его.

Сын не ожидал услышать от матери этих негромких слов, ставших для него напутственным набатом и даже афоризмом. Он был буквально потрясен её разумными и патриотическими словами.

В последний ужин перед командировкой долго горел свет на кухне…

Сборы были недолги. Попрощались, обнялись, поцеловались – и в путь-дорогу.

Но дорога пролегала у Зорича теперь не по земле, а по воздуху с приземлением на парашюте.

После краткосрочных занятий с офицерами по стрельбе, основам радиодела, диверсионных операций, прыжков с парашютом и прочее в партизанский отряд имени Железняка полетела телеграмма:

«28 мая принимайте гостей и груз. Район села Воля Верещенская. Опознавательный знак – пять костров, расположенных по пятиугольнику».

На одном из последних инструктажей полковник Сидоров предупредил майора Зорича и капитана Гурского, что при приземлении они обязаны будут сразу же потушить два костра. Это сигнал для второго вслед идущего за ними самолета. Второй транспортник сбросит им и партизанам «необходимый комплект». В нём должны находиться электробатареи, рация, оружие, боеприпасы, взрывчатка, медикаменты, продовольствие и обмундирование.

Победа была близка, и каждому из чекистов хотелось внести в её достижение и свою лепту за линией фронта, в чужих странах, – поучаствовать в острых чекистско-войсковых и агентурно-оперативных операциях. Для этого они учились, служили, давая присягу на верность Родине.

Автору этих строк довелось в течение почти двадцати лет курировать подразделения ГРУ Генштаба Вооруженных Сил СССР и встречаться со многими ветеранами-разведчиками минувшей войны. Была такая встреча и с генерал-майором В. А. Никольским, работавшим в армейской разведывательной группе (АРГ) в одном из районов Польши.

АРГ Никольского была аналогичной группе Зорича в Люблине. На этой встрече он заметил о существовавших некоторых сложностях зафронтовой засылки разведывательно-диверсионных групп и даже частых проколах, а то и провалах этой работы на территории Польши:

«Ещё до окончания войны нам стало известно, что почти все наши группы были уничтожены противником вскоре после приземления. Оправдались наши худшие опасения, высказывавшиеся в свое время руководству.

Посылка относительно многочисленных АРГ из числа советских людей, не знающих немецкого языка, являлась фактически авантюрой. Группы были слишком малы, чтобы защитить себя и вести разведку боем, и слишком велики для маскировки и укрытия в культивированных лесах Западной Польши и Восточной Пруссии.

Широкие просеки, разветвленная система лесных объездчиков, совершенные средства связи с телефонами не только в квартирах, но и на дорогах, покрывающих густой сетью всю страну, давали возможность по малейшему сигналу любого немца о появлении советских парашютистов направлять карательные отряды полиции и фольксштурма на броневиках, транспортерах с собаками в любой пункт, где могли скрываться наши люди.

В таких облавах зачастую принимали участие все немцы, способные носить оружие. Проводились так называемые «хазенягд» – охоты на зайцев, где в качестве зайцев выступали или бежавшие из лагерей военнопленные, или обнаружившие себя разведчики…

Из 120 героев, направленных нами из Бреста и Кобрина в Польшу, в живых осталось всего около десяти человек, с трудом выживших до прибытия в район их выброски советских войск…

Были случаи гибели разведчиков при их транспортировке за линию фронта. Наши самолеты, как правило, «воздушные трамваи» – «Ли-2», подбивали зенитчики противника и его ночные истребители».

Эти слова характеризуют ту сложную оперативную обстановку, с которой должен был встретиться руководитель чекистской группы майор Зорич.

В одном из приказов, подписанном генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем от 23 июля 1941 года, говорилось:

«Учитывая громадные пространства оккупированных территорий на Востоке, наличных вооруженных сил для поддержания безопасности на этих территориях будет достаточно лишь в том случае, если всякое сопротивление будет караться не путем судебного преследования виновных, а путем создания такой системы террора со стороны вооруженных сил, которая будет достаточна для того, чтобы искоренить у населения всякое намерение сопротивляться…

Командиры должны изыскать средства для выполнения этого приказа путем применения драконовских мер».

Забрасываемые в тыл врага разведывательно-диверсионные группы зачастую вырастали в крупные партизанские отряды и даже соединения. Наряду с проведением чисто боевой деятельности они создавали в захваченных противником городах резидентуры, обеспеченные радиосвязью с Центром. Агентура, находящаяся на связи у резидентов, вела наблюдение за передвижением войск по бездорожью, железным дорогам и автострадам, отслеживала поведение и действия оккупационных властей и их пособников, совершая против них диверсии и террористические акты.