Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

– Мальчики! Сюда в 18 часов приедет отдыхать тесная компания. Зал заказан. Но пока вы можете отдыхать здесь. Одни. Что будете заказывать?

– Две бутылки русской водки и все меню. В двух комплектах.

– Записываю.

Зал располагал снять патронташи, ягдташи и поставить двустволки в угол. На стенах висели медвежьи шкуры, головы лосей, диких кабанов. Тусклый свет, пробивавшийся через маленькие оконца под потолком, создавал уютный полумрак. Было прохладно. Длинные деревянные столы без скатертей, скамьи в том же исполнении. Отлично! Хорошо! Замечательно! Превосходно! Культурная программа забыта напрочь. Брошена на алтарь таежного сервиса.

Стол постепенно начал заполняться. Вот это да! Медвежатина, кролики, рябчики, мясо изюбря, дикого кабана... И все в двойном размере. Красиво. Питательно. Вкусно.

Водка разогрела аппетит, рябчики подняли настроение. Ладушки! После двух часов застолья захотелось петь песни. О ямщике. Волге-матушке или почтовой тройке.

– Знаешь, Вова (так звали Черемисинова)! Давай споем нашу флотскую.

– После нашего исполнения гости могут потребовать удовлетворения. На кулаках.

– А, рискнем! Мы же здесь в зале одни. И тихо.

– Давай. Автономку.

Автономке конец. Экипажу домой.Нежно лодку глубины качают.Спит девятый отсек, спит девятый жилой,Только вахтенный глаз не смыкает.Что он думал тогда? Может, мать вспоминал,Может, вспомнил он очи любимой?..Только запах чужой все мечты оборвал...Что такое, несет вроде дымом?Доложить? Чепуха! Не уйдет никуда.И в центральном ведь люди, не боги.Поздно. Пламя ревет. Не успел...Душу рвет перезвон аварийной тревоги.Кто на вахте стоял, кто мечтал или спал –По постам боевым разбежались.А в девятом кто спал и услышал сигнал, –За себя и за лодку сражались.Бьет струя ВПИ.Но огонь не хотел...Тщетно ищут спасенья в девятом.Сквозь удары оттуда прорывается крик:“ Что вы делаете, сволочи, гады?"Отзывается сердце на каждый удар,Рядом гибнут свои же ребята.И открыть бы, да нет! Смерть войдет и сюда.И седеют от крика в десятом.Тишина. Нет страшнее такой тишины!Вы снимите пилотки, живые.Двадцать восемь парней без вины, без войныЖизнь отдали, чтоб жили другие.Встаньте все, кто сейчас веселится и пьет!Поднимайтесь!.. И выпейте стоя!Наш подводный, ракетный, наш атомный флотОтдает честь погибшим героям.

Тяжелая песня, трагичная. Но из жизни.

Домой возвращались пешком. Двадцать пять километров – и никакого попутного транспорта. Но идти нужно. На корабле ждут товарищи, служба. Старший помощник. На трап вступили в 5-30. Усталые, но неудовлетворенные. В 8.00 нужно было стоять на подъеме флага.

Глава 13

БОЕВАЯ УЧЕБА

Кораблю предстояло готовиться к учению. Под флагом Главкома. Командир корабля собрал офицеров на совещание. В ожидании прибытия командира офицеры оживленно переговаривались, обсуждая события прошедшего выходного дня. Последним в кают-компанию влетел запыхавшийся военный дирижер. Заместитель, на правах старшего, обратился к нему.

– Михайлов! Коль вы пришли последним, идите и доложите командиру, что офицеры собраны.

– Есть!

Дирижер двинулся к выходу. Пропорции его фигуры не соответствовали ширине проходов между кресел. Кто-то ехидно заметил: “Ну и корма!” Все засмеялись. Михайлов резко обернулся и, зная склонность Железнякова к розыгрышам, уставился на него.

– Железняков, это вы сказали? – спросил заместитель грозно.

– Никак нет! Сказал это лейтенант Пузик. Заложил... лейтенант Железняков.

Гомерический хохот потряс кают-компанию. Михайлов выскочил за дверь. Вошел командир. Команда “Товарищи офицеры” мгновенно оборвала все шутки и смех.

– Товарищи, – начал командир, – только что получена телеграмма командующего флотом, в которой нам предлагается “к сроку подготовить корабль к артиллерийский стрельбам на приз ГК ВМФ”. Кроме этого на нас ложится большая ответственность в подготовке корабля, как флагмана, на учениях “Океан”. У нас будет на борту Главком или его заместители. Сложность обеспечения такого ранга начальников известна каждому. Каждый из нас – независимо от занимаемых должностей – должен выполнить свою задачу: сделать все возможное для того, чтобы приз ГК остался на корабле. (Справка. Ежегодно в соревновании на приз ГК участвуют все корабли всех флотов. Победителю в течение года дается почетное право хранить приз на борту, вызывая зависть проигравших. Через год приз может быть взят другим удачливым и подготовленным экипажем.) Ставлю задачу...

Каждому был взвален на хребет свой мешок пряников.

Начальник медицинской службы собрал своих офицеров на инструктаж.

– Товарищи! Только что получена телеграмма... – слово в слово повторил он речь командира, захлебываясь от восторга, надуваясь от ответственности, собственной значимости и страха. – Ах, ах! Главком... Ах, ах – ничего нет... Ах, ах... Никогда я не сумею... Ах, ах... Ленинград... Ах, ах.... Хорошие лекарства. Ах, ах... Под главкома...

Утром, вооружившись заявкой на самые дефицитные препараты, я двигался в сторону медицинского отдела флота. Дон Кихот храбро устремился на ветряную мельницу медицинской снабжёнческой конторы. В кильватере следовал Санчо Панса – матрос Кобец. Сергей Петрович. За неимением Россинанта и ишака, двигались пешком.

Вопросы снабжения всех видов строек, совхозов, заводов, домохозяек, начальников, пароходств, школ, детских садов, ресторанов и директоров этих ресторанов довольно широко и точно освещаются на страницах журналов “Крокодил”, “Вожик”, “Перец” и других. Так что товарищ читатель знает их не понаслышке. Медицинское снабжение кораблей в широкой печати не освещено. Однако, оно достойно внимания... народа.

Лейтенант, приходящий на корабль после окончания вуза, первым делом начинает познавать азы сложнейшей науки – снабжения. При приеме дел у своего предшественника, ему становится ясно, что дело снабжения на корабле отлажено до последнего винтика: налицо отчет-заявки, книги учета расходных и инвентарных ценностей, в папку подшиты накладные, ведомости, инспекторские свидетельства. Все цифири “бьют” один к одному. Получение и списание, учет и расходование – все в ажуре. Счастливый карась пишет рапорт на имя командира о приеме дел и обязанностей. Оптимист, спокойно засыпающий на пороховой бочке. Пробуждение наступает внезапно и бывает не столь уж приятным, так как сон прерывается пренеприятнейшим известием: “К нам едет ревизор”. Результаты ревизии, первой ревизии в жизни флотского эскулапа, ошеломляют своей неожиданностью: в хорошо отлаженном бумажном хаосе появляются бреши в виде недостающих инвентарных предметов. Попавший впросак, доктор в течение полугода будет исполнять по совместительству обязанности известного джентльмена с Бейкер-стрит, пытаясь понять механику своего собственного провала и тщетно тужась отловить виновника, дерзнувшего убыть к новому месту службы, не уплатив долг и поправ все нормы врачебной деонтологии (этики). Это первый шаг к совершенствованию, повышению профессионального мастерства, освоению смежной специальности. Первая ячейка в неводе, готовящемся для отлова простачков, идущих на смену.