Убийца с Грин-Ривер. История охоты на маньяка длиной в двадцать лет - Холли Бин
В «Уайт Шаттерс» часто проводили свои встречи «Родители без партнеров»; на Рождество 1981 года там же решили устроить праздник. Эшли отправилась в ресторан с сестрой; ее партнер должен был прийти позже. Он действительно появился, хоть и с опозданием – около половины двенадцатого ночи. Вид у него был встревоженный, и пока все танцевали, он сел рядом с Эшли и сказал, что только что едва не убил женщину.
Она не сразу его поняла. Он что, не увидел в темноте пешехода? Или пешеход не заметил его машину? Правильно, не надо было перекрашивать пикап в такой темный цвет. Нет, отвечал он. Почему-то он не хотел рассказывать подробности, просто повторял: «Я только что едва не убил. Едва не убил». Одежда его была целой, волосы не растрепаны, никаких синяков и царапин. В его бормотании Эшли различила что-то о проститутках. Он едва не убил проститутку? Мужчина сначала кивнул, потом помотал головой. Тут музыка на танцполе замолчала, в танцах объявили паузу, компания вернулась за их стол, и разговор прервался. Больше о том случае он не упоминал.
Ближе к весне они начали отдаляться. У Эшли росли подозрения, что ее ухажер встречается с кем-то еще, и они получили подтверждение в июне 1982-го, на загородном пикнике «Родителей без партнеров». Дерзкая решительная Мэри-Энн подошла к Эшли и заявила, что у них с ее мужчиной роман. Мало того, он бегает к проституткам – недавно заразил ее генитальным герпесом. Эшли подумала про себя, что очень вовремя прекратила их встречи.
Мэри-Энн не смущало, что она у него не одна. Они начали встречаться тайно еще зимой, после вечеринки в Нормандия-парке. На упреки насчет генитального герпеса он, правда, отвечал, что не виноват и все наоборот – это она его заразила. Сексом они занимались у нее дома в Рентоне, куда он заезжал вечерами или в выходные. Ездить к нему на Милитари-роуд Мэри-Энн было неудобно: она в одиночку растила двоих детей, и их не с кем было оставить. Кроме вечеринок «Родителей без партнеров», они не посещали никаких увеселительных мероприятий. Друзей у ее мужчины не было, с коллегами он практически не общался. Мог после смены заглянуть в паб, выпить бокал пива, но быстро уходил, потому что коллеги, отдыхавшие там, сторонились его.
В разговоре он как-то упомянул о первой жене: когда он служил в армии, та изменяла ему и по возвращении в Сан-Диего заразила генитальными бородавками. Он уверял, что нашел жену в притоне, где она жила с двумя чернокожими. На улицах его раздражали пары, где девушка была белой, а мужчина – черным; таких женщин он называл «любительницами шоколадок». После армии он хотел было поступить в полицию, но не прошел отбор.
Про вторую жену он говорил тоже. Так, в общих чертах, – зовут Марша, живет тут же, неподалеку. По его словам, Марша была музыкантшей и выступала в кантри-группе; она бросила его, когда их сын подрос и у нее снова появилась возможность выступать в барах. Она совсем забыла о своих материнских обязанностях, и это его беспокоит. Мэри-Энн казалось, что вторую жену он все еще любит, хоть и жалуется на нее. Про обеих жен он говорил без гнева, скорее с покорностью судьбе. Он всегда был сдержанным и спокойно рассуждал о житейских проблемах.
Он нравился ей как любовник, был внимателен и заботлив. В те дни, которые они проводили вместе, секс случался по нескольку раз; Мэри-Энн казалось, что, будь его воля, ее мужчина предавался бы сексу бесконечно. Но никаких извращений, боже упаси!
О его контактах с проститутками она узнала, когда его арестовали за приставание на улицах. В те времена в Сиэтле такое случалось нередко, и Мэри-Энн не очень удивилась. Он объяснил, что в перерывах между их встречами ему необходим секс и проститутки – неплохой выход.
Он не курил, не принимал наркотики. Больше всего любил посещать барахолки и гаражные распродажи. Ездил на бордовом пикапе «Додж» со светлой натяжной крышей и затонированными стеклами. Потом попал в аварию и купил другой – золотистый. Время от времени одалживал машину у отца, тоже пикап, темного цвета, или у брата – бирюзовый. У брата был охотничий домик в Рэйвенсделе, на берегу Грин-Ривер. В 1983 году они с Мэри-Энн ездили туда, а еще отдыхали возле Кле-Элума, в палатке, тоже на берегу.
В июне 1984 года они собирались пожениться, но Мэри-Энн передумала, потому что познакомилась с другим. По ее словам, жених не расстроился и быстро нашел себе новую подружку. Они вскоре съехались. Кажется, ее звали Джудит. Да, точно, Джудит Линч.
Глава 11. Выжившая
29 ноября 1984 года в следственную группу по делу Убийцы с Грин-Ривер поступил телефонный звонок. Женщина, работавшая в 1982 году проституткой, утверждала, что стала жертвой нападения. Ее звали Ребекка Гуарди Гуэй. Детективу Ральфу Маккалистеру было поручено опросить пострадавшую.
Женщина явилась в здание суда округа Кинг, где располагался штаб следственной группы. Она рассказала Маккалистеру следующее.
9 ноября 1982-го, два года назад, она искала клиентов на пересечении Си-Так и 200-й Южной улицы. Погода была сырой, и она стояла на автобусной остановке, под крышей. Мимо нее проехал темно-бордовый пикап «Додж» с белой крышей; мужчина, сидевший за рулем, спросил, «ходит ли она на свидания».
Таков был традиционный код, который клиенты использовали в общении с проститутками. Проституция в штате Вашингтон находится под запретом: и проститутка, и клиент могут быть за нее арестованы и привлечены к ответственности.
Ребекка ответила, что «свидание ее устраивает». Они договорились об оральном сексе за двадцать долларов, Ребекка села к клиенту в машину, и он отъехал от остановки. В салоне пикапа она разглядела его поближе: самый обычный, около тридцати лет, среднего роста. Волосы с рыжиной, голубые глаза. На заднем сиденье лежали детские игрушки – очевидно, клиент был человеком семейным. Она спросила у него про ребенка, и мужчина ответил, что как раз сейчас ведет тяжбу в суде за опеку над сыном. Собственно, поэтому он так разволновался и решил немного расслабиться. Между колен он зажимал банку с пивом, «Будвайзер светлый». Ребекка поняла, что полицейским он быть не может, иначе не пил бы за
