Лена Ленина - Миллионеры шоу-бизнеса

Как начинающий статист пытаюсь подсчитать, кто из артистов лучше других продается и существует ли корреляция между количеством появлений артиста в эфирах центральных каналов и его продажами.

– Я думаю, – разбивает мои статистические иллюзии Рафаэль, – что прямой зависимости на сегодняшний день нет между количеством эфиров и количеством продаж. Пример группы «Непара»: ее не настолько много на сегодняшний день в эфирах, но она супер продается. В свое время у них вообще не было никакой ротации. Была одна песня, которую засветили на радиостанции, и сразу появился огромный спрос. Мы этого не ожидали. Продажи первого альбома были сумасшедшие, и это происходит до сих пор. И наоборот, пример неожиданно низких продаж. Например, Киркоров. Был у него такой альбом, который назывался «Челофилия». Это было лет пять назад. Альбом «Челофилия», к сожалению, не пошел.

Я предположила, что «Челофилия» – это Челобанов плюс Филя.

– Да, – подтвердил мои предположения рекорд-босс. – Они совместно подготовили этот альбом, Филипп все исполнил, была массированная реклама, все было, как положено. Но при этом альбом не продался вообще.

– Ваш диагноз, товарищ доктор?

– Не бывает стопроцентного попадания, наш бизнес во многом связан с пробами и ошибками, а для наших покупателей важно не только имя, но и качественный материал, который их чем-то тронет.

Снова возвращаюсь к поразившему меня и распространенному среди профессионалов шоу-бизнес-постулату о том, что голос второстепенен в успехе вокалиста. Помню, была я в гостях у бывшей солистки группы «Браво» Ирины Епифановой, у которой были необыкновенные вокальные данные. Она могла бы, просто, возвращаясь с дачи, спеть такую вокально-виртуозную вещь, которую многие именитые певцы не смогли бы. А мне доводилось слышать сомнительные записи именитых певцов до обработки. И при этом никто ее не видит и не слышит, потому что есть справедливо завышенное самомнение и представление, что не она должна бегать за продюсером, а продюсеры должны выстроиться в очередь к ней. Видимо, это не самый маркетинговый подход к шоу-бизнесу.

– Вокальные данные должны быть. Если их нет, то это коммерция. Есть много оперных певцов, которые обладают сумасшедшим голосом, но мы все-таки на эстраде, и мы должны определенную форму этому придать. Поэтому в любом случае человек должен быть с хорошим голосом. Другое дело, что в шоу-бизнесе этот хороший голос нужно правильно выстроить, правильно его позиционировать, презентовать, то есть правильно его одеть, правильно причесать и т. д. Поэтому все-таки сегодня самое главное – это уникальность.

– Вот группа «Чили», – привела я прекрасный пример уникальности, – когда девушка поет мужским голосом, или Шура2 – когда мальчик поет женским голосом?

– Совершенно верно, – поддакнул Рафаэль. – Или «Тату». Что касается группы «Чили», мы выпустили один их альбом и сейчас выпускаем – он в очень хорошей продаже. Мы не ожидали таких продаж. Именно уникальность и сработала. Правда, были ротации, хорошее видео, но голос в данном проекте первостепенен. Хотя я знаю, что относительно голоса у нее изначально были проблемы в этом коллективе. Говорили, что все хорошо, кроме голоса.

Спрашиваю, кого лично стармейкер слушает в автомобиле.

– Я, в силу своей работы, слушаю «Русское радио» и похожие радиостанции. Когда я еду вечером домой, я отдыхаю под радио «Релакс». А в машине у меня всегда есть диск Кузьмина.

– А кого бы Вы выпустили из коммерческих соображений, но сами ни за что бы не стали слушать?

– «МакSим».

Прошу вывести универсальную формулу успеха в шоу-бизнесе.

– Во-первых, человек должен быть талантливым, уникальным, и, безусловно, с голосом. Во-вторых, у него должен быть талантливый продюсер или продюсерская компания, такие, как Фадеев, продюсирующий Глюкозу, «Серебро», Ираклия, Савичеву. В-третьих, финансирование.

– Сколько стоит стать звездой?

– Если человек талантлив, обладает голосом, сам пишет слова и музыку, то ему необходимо использовать студию, чтобы записать одну песню. Есть примеры, когда человек записывает одну интересную, уникальную песню. Так группа «Тату» в свое время записала одну песню, которая называлась «Я сошла с ума». О «Тату» тогда никто ничего не знал, эта песня появилась на «Русском радио», потом видео на эту песню, но затраты были минимальными. Мы купили эту песню, выпустили сингл, потом пошел альбом. Растрат было мало, хотя это было уже время, когда шоу-бизнес требовал себе много денег. Это минимум, а максимум – до бесконечности. Можно потратить несколько миллионов на того или иного исполнителя и не получить ничего.

– Мне бы хотелось обсудить, – присела я на своего желтоватого конька, – извечный конфликт отцов и детей в шоу-бизнесе – продюсеры и звезды. Почему, например, Сташевский и Айзеншпис разошлись?

– У них был семилетний контракт, – поделился подробностями человек посвященный, – и он просто закончился. Конечно, могла бы быть пролонгация контракта, но Сташевский уже понимал, что он звезда, что у него все хорошо и в личной жизни. Он посчитал необходимым остаться один. И проиграл. То же самое было и с Никитой и Айзеншписом. Они даже не доработали контракт, когда Никита ушел от Айзеншписа и сразу стал никем. И это не потому, что продюсер влиял на то, чтобы исполнитель нигде не был. Просто зачастую, когда исполнитель становится популярным, он забывает, что есть продюсер, которому он должен 70–80 процентов своей популярности.

В этом месте у Рафаэля появилось в глазах выражение, которое я истрактовала как «Боже мой, да ты просто ненасытна! Собак нужно кормить один раз в день, а ты уже получила свою долю». Пришлось откланяться.

Когда меня провожали по зданию к выходу, все сотрудники «Монолита» любезно здоровались со мной. Вероятно, по коридорам уже циркулировал слух о том, что меня должны назначить программным директором на самую рейтинговую радиостанцию страны. Во всяком случае, я так же вежливо отвечала на их приветствия, как человек, понимающий их заинтересованность, но страшно занятый в этот момент.

Глава девятая

Александр Бочков, генеральный директор студии «Союз»

О том, кто в музыке лох, о том, где бывают хорьки с погонами, о том, кто в шоу-бизнесе ездит на метро, о том, что такое хит, о том, почему Мадонна нравится двенадцатилетним, об откатах в гастрольной деятельности, о том, как рождается «звездная болезнь», и о том, кто из звезд сегодня реально продается, а также о том, кто ненавидит музыку

На проходной завода антикварного вида из красного, видимо, еще Ивано-Грозновского, кирпича, в самом центре Москвы, меня встретил человек, которому уже больше никогда не придется отпраздновать свое семидесятилетие. Но, несмотря на некоторые трудности в коммуникации, он был человеком. Чего нельзя было сказать о двух прилизанных хорьках на входе в помещение студии «Союз», чуть поодаль, которые явно увидели во мне опасный для общества элемент или просто болели свойственным охранникам «Синдромом Вахтера», характеризующимся дефицитом общественного признания их значимости. Проклиная этих работников неумственного труда, я, остановленная по причине отсутствия документа, удостоверяющего личность, медленно закипала. Крышка вот-вот уже была готова взорваться и загреметь, как проходящая мимо незнакомая сотрудница заведения с крылышками за спиной и каким-то непонятным колечком над головой, укорила хорьков: «У таких людей автографы брать надо, а не документы спрашивать» – и провела меня в просторную комнату для переговоров.

Александр Бочков, генеральный директор самой знаменитой в стране рекорд-компании, входящей в тройку лидеров на рынке, приехал на встречу со мной на метро, что настолько поразило мое испорченное снобизмом в шоу-бизнесе воображение, что я мысленно отпустила хорькам все грехи и взяла обет безропотно мыть посуду за сыночком и летать бесснобным эконом-классом.