Долгая дорога к маме - Михаил Константинович Зарубин
Выслушав «руководителя сделки» до конца и задав ряд уточняющих вопросов, Эдуард Олегович подвел итоги:
— Уважаемые господа, по просьбе наших коллег я прошу прекратить работу по данному заказу. Разрешаю реализацию акций строительному тресту с учетом всех затрат, произведенных вами, но без наценок. Контролировать это дело назначаю Евгения Ивановича Белова. У меня все, упреки, просьбы и пожелания не принимаю, все к Евгению Ивановичу. До встречи.
Он встал и ушел в ту же боковую дверь, а Михаилу Константиновичу показалось, будто он видит сон, и все это происходит не с ним.
Через месяц акции вернулись в трест. Правда, были потеряны люди, бывшие когда-то гордостью, разошлись стежки-дорожки приятелей, разбилась дружба, хотя, возможно, ее и не было.
После ужасной зимы все ожидали весны.
Весна в Питер приходит столь же незаметно, как и уходит зима. Нашу весну не назовешь яркой, головокружительной, с ошеломляющей синевой неба или с пронзительно-пьянящим воздухом. Сначала температура уже не опускается ниже нулевой отметки, снег постепенно тает, звенит мартовская капель, проливаясь с крыш домов на прохожих последними слезами уходящей зимы. Солнышко появляется чуть ли не каждый день. И вдруг — здрастьте-пожалуйста — опять грязно-серое небо, шквальный ветер, мокрый снег, грязь, слякоть. Но неприветливая весенняя погода не омрачает настроение. Приход весны всегда хороший повод устроить праздник. Потому даже последние морозы не мешают радоваться древнему языческому празднику — масленице и сжиганию соломенного чучела зимы. Нет силы, которая может помешать шуткам скоморохов, игрищам, хороводам, горячим блинам, согревающим напитками, они делают свое дело-праздник проходит весело и дружно. Нет силы, которая остановит смену времен года.
Переломный момент в приходе питерской весны — апрель. Потепление становится очевидным, возвращение птиц из теплых стран красноречиво говорит о вступлении весны в свои законные права. И пусть ясные солнечные дни перемежаются пасмурностью, туманом и дождями, но скоро уже зазеленеет трава и деревья покроются зеленым пухом.
Михаил Константинович прошелся по кабинету, приоткрыл дверь на балкон, сразу ворвался холодный ветер, и он опять захлопнул ее.
Господи, когда же май придет, самый привлекательный из всех весенних месяцев. Небо проясняется, и солнце начинают ласкать слегка нахмурившийся и уставший от луж и слякоти город, сушить асфальт и заставлять прохожих улыбаться. Нева и Ладожское озеро вскрываются ото льда и наполняются многочисленными айсбергами, плывущими по течению. И птицы начинают вовсю щебетать, и зацветают первоцветы — подснежники, крокусы, а за ними — нарциссы и тюльпаны. И первые грозы с дождем, смывающие грязь и пыль, оставшуюся после зимы.
Все это в мае, и белые ночи начинаются в мае, а сейчас еще апрель. Михаил Константинович вздохнул, подошел к пульту на приставном столе, оттуда шел сигнал внутренней связи. Он нажал кнопку.
— Михаил Константинович, к вам ветераны.
— Пусть входят, я давно жду.
Жизнь летит
Дверь в приемную была приоткрыта. Голос нового посетителя Михаил Константинович узнал сразу, хотя и не слышал лет двадцать. Он искренне удивился, но сомнений не могло быть, конечно, это был Александр Юрьевич Бунин, его предшественник. За эти годы ни разу их пути-дороги не пересекались. Не видели они друг друга, хотя общих знакомых у того и другого было хоть отбавляй. Говорят, что земля круглая, но и здесь незадача вышла, встретиться не довелось. А как могло случиться, что два взрослых человека, первое и второе лицо крупнейшего в городе строительного треста, расстались врагами или по крайней мере недругами? Чего только в нашей жизни не бывает…
В период «перестройки» многое было придумано, но не все имело под собой разумные основания. Одно из таких нововведений — выборы руководителей предприятий, больших и малых, со сложнейшей структурой и производством уникальнейших приборов, кораблей, оружия. Всех под одну гребенку! Издали закон. Народ должен выбрать своего руководителя предприятия. В Советском Союзе, где во главе страны стояли люди, назначенные узким кругом лиц — Политбюро, решили, видимо, начать перестраивать власть с низов. Очередной эксперимент.
У нас часто проводили эксперименты. Много было экспериментальных производств при огромных объединениях. Даже анекдот такой ходил: приехали как-то англичане на крупный завод, наши показывают им продукцию и говорят, что сейчас ее «обкатывают» на экспериментальном производстве, вот покажет она себя, весь завод переведем на ее создание, а потом и всю отрасль. Не понимают англичане такого подхода к делу, однако заинтересовались, решили сами провести опыт по экспериментированию. Как известно, в Великобритании правостороннее движение, вот и надумали они перевести одну улицу в Лондоне на левостороннее, а, если хорошо получится, то и всю страну. А в результате случился транспортный коллапс.
Михаил Константинович к моменту нововведения с выборностью руководителей предприятий прошел достаточно долгую карьерную лестницу роста. На каких-то ступеньках задерживался долго, какие-то пролетал, не успевая оглядеться и разобраться, что по чем. Уже в сорок лет его назначили главным инженером предприятия, занимавшегося строительством объектов оборонной промышленности. По меркам того времени это был нормальный профессиональный рост. Конечно, не у всех получалось так складно. Во многих трестах главными инженерами были убеленные сединой мужчины. Это были евреи. Они шли к этой должности трудно и долго, а потом выше не поднимались, работали на ней вечно, оттачивая свой профессионализм до совершенства. Михаил Константинович понимал, что до уважаемых старцев ему далеко, и способствовать профессионализму может только работа и опыт.
А работы и ответственности было столько, что времени, которое оставалось от суток, хватало только на короткий сон и дорогу к месту работы и обратно. Он почти не смотрел телевизор, практически не читал книг и газет. На столе — только специальная литература. Интернета, который одновременно помогает и отвлекает от дела, не было, может, и хорошо, что не было. То время научило его работать с литературой. И тут добралась до них пора выборов. Не обошла их стороной.
Секретарь парткома Логинов, зайдя в кабинет начальства, а заходил он всегда без стука и разрешения, едва присев, начал разговор на высоких нотах:
— Опять в райкоме мне выволочку устроили, и все из-за этих проклятых выборов. Пора, Александр Юрьевич, проводить это мероприятие, такое на тормозах не спустить. Будем тянуть, все по выговору схватим, а то и больше
