Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями) - Алена Солнцева
Страсть соотечественников к кинопросмотру на диване, между тем приносила хорошие деньги, но не производителям, а посредникам. Рынок видеокассет развивался лавинообразно, пиратские VHS-кассеты продавались по всей стране. Проблема в том, что за фильмы не платили.
«Но, тем не менее, – вспоминает Сельянов, – рынок этот существовал, и, по моим расчетам, на нем можно было бы, сняв фильм с бюджетом в 100–200 тыс. долларов, вернуть почти все деньги. Это маленький бюджет, но лучше, чем ничего. За такие деньги снять кино было трудно, но можно. Конечно, не каждый проект мог стать удачным, не каждый возвращал свои деньги, нужно было угадать с аудиторией. Но при большой удаче можно было отбить всю сумму и даже заработать. Но это, повторяю, при большой удаче, которая, увы, не всегда случается. Гарантии не было».
Однако попробовать стоило.
Прорвать пиратскую блокаду
Сельянов до сих пор гордится тем, что он вместе с Игорем Каленовым сумел создать новый сегмент рынка. По его выражению, им удалось «прорвать пиратскую блокаду и найти способ вырвать часть денег от продаж VHS». Случилось это в 1996 году в связи с фильмом Александра Рогожкина «Операция „С Новым годом“».
Снятая в 1995 году на «Ленфильме» комедия Рогожкина «Особенности национальной охоты» очень полюбилась нашим и не только нашим (в Чехии, например, он побил рекорд «Звездных войн») зрителям, и пираты собирали на ней громадные деньги.
Сельянов рассказывает: «Рогожкин снял „Особенности национальной охоты“ по своему желанию, просто придумал про нас, про Россию, такую историю, без специального намерения как-то ее продать. По сути, это авторское кино. Но фильм стал невероятно популярным. Когда Татьяна Воронович, которая была с 1993 по 1999 год руководителем службы кинопоказа канала „ТВ-6“, предложила нам с Игорем Каленовым снять новогодний фильм, я сразу сказал Рогожкину: „Саш, есть новогодний проект, нужна комедия, что-то веселое“. И он через два дня, а может, даже и через два часа, походив по внутреннему дворику „Ленфильма“, придумал идею. Потом быстро-быстро – Новый год-то не перенесешь – написал сценарий, и мы стали снимать.
А пока шли съемки, мы с Каленовым пошли к владельцам компаний, торгующих видеокассетами, и сообщили, что Рогожкин написал сценарий, очень смешной, и если вы хотите первыми получить этот фильм, то до окончания съемок должны подписать с нами соглашение о гарантиях. Кто больше даст, тот фильм и получит. А поскольку имя Рогожкина само по себе уже обещало большие деньги, всем так захотелось его получить, что с нами подписали контракт, обнародовав более или менее соответствующие реальности цифры.
Легальный рынок VHS был тогда маленьким, в лучшем случае с него можно было получить 20 тыс. долларов. Ну, если фильм американский, очень крутой, тогда, может быть, тысяч 30–40. И такой плач Ярославны начинался: нам объясняли, что больше никак нельзя, не получается. И это рассказывали компании, которые работали с пиратским контентом, но имели и небольшой легальный сегмент, являлись, так сказать, цивилизованными участниками рынка. Мы знали, что на самом деле все происходит далеко не так, но, тем не менее, эти были на виду, официально вели легальные продажи, к ним можно было прийти и получить за российский фильм примерно пять тысяч долларов, а потом они печатали столько, сколько хотели.
И вот им мы сказали сразу, что разговор начинаем со 100 тыс. В результате больше всех дала компания Леонида Ярмольника „L-клуб“, с ней мы подписали договор на 150 тыс. долларов минимальной гарантии. А продано было кассет на 550 тыс. долларов, т. е. мы свои проценты получили именно с такого количества. Этот рекорд долго никто не мог превзойти. Пираты, конечно, тоже потом подсуетились, но и мы пытались взаимодействовать с милицией в противопиратской борьбе: всякие наклейки, марки, облавы. В первые дни горячих продаж получилось удержать конкурентов от самых злостных злоупотреблений, поскольку способы борьбы с пиратами уже были, пусть и не очень эффективные. В этом бизнесе очень важен выигрыш во времени, а благодаря сделке у наших партнеров появился временной люфт. Сколько реально продано было кассет на всем российском пространстве, я не знаю, может быть, и пять миллионов.
Момент был судьбоносный, решалось, делаем мы дальше вообще кино или не делаем. Мы увидели, что реальный рынок есть, мы его померили, оказалось, что глубина у него принципиально другая, чем нам официально называли. Стало ясно, что люди готовы покупать фильм на кассетах, и можно на это рассчитывать.
В производстве фильма „Операция ‚С Новым годом’“ мы с Таней Воронецкой и Игорем Каленовым были партнерами, канал дал денег, сколько мог, процентов 60, наверное, и получил за это права на телепоказ, мы с Каленовым дали тысяч по 50, и, может быть, что-то дал Ярмольник вперед, процентов 20, не помню. Он вообще много помогал картине и одну из ролей сыграл. Мы потом фильм выпустили и в кинотеатрах, но очень маленькое количество, десять или пять копий.
Схема начала было работать, но случился кризис 1998 года, многие процессы притормозились, и рассчитывать на деньги VHS-рынка уже было нельзя. Платежеспособный спрос уменьшился, те, кто стал было из тени выползать, метнулись обратно, деструктивные процессы нанесли удар по рынку. Но года два это позволило нам продержаться».
Кинематограф энтузиастов
Сельянов считает, что именно прорыв на рынок VHS позволил ему запустить фильм «Брат»: «Не столько на деньги от „Операции…“, сколько потому, что теперь мы могли рассчитывать больше, чем на 25 тыс. долларов от видеопродаж. Перед запуском фильма гарантированный доход от его продажи давал нам возможность начать.
Сценарий придумывался, скажем, так – с пониманием наших возможностей. Балабанов не любил тратить лишние деньги на кино. Все мы выросли из кинематографа энтузиастов, когда нет ресурса, но есть страсть, сильное желание. И бюджетное противоречие преодолевается теми ресурсами, которые есть в наличии».
Известно, что после «Замка» Балабанов собирался снимать фильм, который потом получит название «Про уродов и людей», но на него не могли собрать денег, фильм недешевый, поэтому он снял «Брата».
Сельянов вспоминает, что сценарий в общий чертах уже был готов, когда во время фестиваля «Кинотавр» 1996 года Балабанов увидел «Кавказского пленника» Сергея Бодрова, в котором вместе с Олегом Меньшиковым снялся сын режиссера, 25-летний аспирант кафедры искусствоведения МГУ Сергей Бодров-младший.
Сам «Кавказский пленник» Балабанову не понравился, а вот Сергей Бодров, сыгравший в нем наивного и честного новобранца, напротив, чрезвычайно заинтересовал. Именно тогда ему стало понятно, каким должен быть новый фильм. Сельянов вспоминал: «Сережа нас, конечно, поразил. Меньшиков выглядел слишком по-актерски рядом с этой сильнейшей органикой. Я в тот день уезжал под сильным впечатлением и с каким-то сильным предчувствием. Вечером мне
