Арсений Гулыга - Гердер

Помимо философии и религии брожение, происходившее в умах, захватило сферу искусства и литературы. Одним из характерных проявлений «литературной революции» было движение «Sturm und Drang» — «Бури и натиска», охватившее в 70-х годах XVIII в. значительную часть передовой интеллигенции Германии. Отвергая некоторые принципы ранних просветителей (например, культ рассудочного мышления), «штюрмеры» решительно выступали за свободу личности, против феодального мелкодержавья и деспотизма. Как и Просвещение в целом, движение «Бури и натиска» было неоднородным и противоречивым. Революционные настроения сочетались с политической индифферентностью и консерватизмом, симпатии к народу — с крайним индивидуализмом, критическое отношение к религии — с христианской экзальтацией. Неизбежно наступившее размежевание усилилось под влиянием революции во Франции. Ее начало было восторженно встречено многими, но дальнейшее развитие революционных событий оттолкнуло от себя тех, кто придерживался умеренных взглядов. Лишь немногие «немецкие якобинцы» поддерживали французскую революцию на всех ее этапах.

Заключительный аккорд немецкого Просвещения — «веймарский классицизм». Культ античности, начало которому положил Винкельман, достигает здесь апогея. Сблизившиеся на этой почве Гёте и Шиллер видят спасение европейской цивилизации в возрождении культуры древних греков. В отличие от французского придворного классицизма XVII в., усвоившего лишь внешние атрибуты античного искусства, веймарские классики стараются глубже вникнуть в суть дела. Но и они остаются в плену идеализированных представлений об античности, вскоре постигнув несбыточность своих устремлений. Последнее было ясно Гердеру с самого начала.

Картина немецкого Просвещения была бы неполной без упоминания о масонстве. Первые ложи «свободных каменщиков» возникли в Германии в 30-е годы XVIII в. Это были конспиративные (в основном политические нейтральные, в ряде мест даже пользовавшиеся покровительством властей, но иногда радикальные) организации, ставившие своей целью распространение идеи равенства и братства, справедливости и веротерпимости, не прибегавшие к насилию и лишь требовавшие от своих членов нравственной чистоты. Масонство получило широкое распространение в образованной среде; привлекала не только программа, совпадавшая с идеалами эпохи, но и окутанная тайной внешняя сторона деятельности: конспиративные собрания, волнующий ритуал, возможность быть на равных правах с первыми людьми в государстве. К масонам принадлежали и прусский кронпринц, будущий король Фридрих II, и веймарский герцог Карл Август. Лессинг, Виланд, Гердер, Гёте, Фихте также были масонами.

2. Вехи жизни

Иоганн Готфрид Гердер родился 25 августа 1744 г. в маленьком восточнопрусском городке Морунген. Его отец в молодости был ремесленником, а затем учителем в начальных классах местной школы. Эту школу закончил и будущий философ. Когда Гердеру исполнилось восемнадцать лет, ему удалось с помощью одного русского военного врача (шла семилетняя война, и русские войска оккупировали (Восточную Пруссию) поступить в Кенигсбергский университет. Следуя советам своего покровителя, Гердер первоначально намеревался заниматься медициной, однако вскоре выяснилась его полная непригодность к этой профессии: чувствительный юноша упал в обморок при первом же покрытии трупа. Гердер поступил на теологический факультет.

В Кенигсберге он провел два года. Это было время его интенсивного духовного развития. Молодой студент-теолог изучал не только богословские дисциплины, но и светские науки и художественную литературу. С особым интересом Гердер слушал лекции по философии, тем более что они читались не заурядным преподавателем, а крупным ученым, о котором Гердер впоследствии с признательностью вспоминал: «В цветущие годы своей жизни он обладал веселой бодростью юноши, которая, несомненно, останется у него и в глубокой старости. Его открытое, как бы созданное для мышления чело носило отпечаток веселости, из его уст текла приятная речь, отличавшаяся богатством мыслей. Шутка, остроумие и юмор были средствами, которыми он всегда охотно пользовался, оставаясь серьезным в момент всеобщего веселья. Его публичные лекции носили характер приятной беседы. Этого человека, моего друга, звали Иммануил Кант» (4, т. 5, стр. 267–268). Докритические работы Канта оказали значительное влияние на формирование теоретических взглядов Гердера.

Другим мыслителем, влияние которого испытал Гердер, был близкий знакомый Канта, однако своего рода его антипод по образу мыслей — Иоганн Георг Гаман (1730–1788). Человек совершенно чуждый точным и естественным наукам, талантливый литератор и знаток литературы, религиозно настроенный Гаман еще больше, чем Кант, овладел душой юного Гердера, оставив в ней глубокий след. В этом влиянии двух противоположных по своему духовному облику и научным принципам наставников впервые проявилась противоречивость натуры Гердера, сочетавшего в себе качества ученого-вольнодумца и протестантского пастора.

В 1764 г. Гердер навсегда расстался с Кенигсбергом я направился в Ригу, с тем чтобы занять там должность помощника ректора церковной школы. Мы не будем разбирать деятельность Гердера на педагогическом поприще; отметим лишь, что она была весьма успешной, о чем свидетельствовало хотя бы то обстоятельство, что после трех лет работы ему было предложено преподавательское место в Петербурге. Гердер отклонил это предложение, он уже чувствовал себя связанным с Ригой. Здесь Гердер быстро акклиматизировался и стал, по выражению его биографа, «горячим русским патриотом» (13, т. 1, стр. 123). Рига импонировала Гердеру своими свободолюбивыми ганзейскими традициями, он сравнивал этот город с Женевой и чувствовал себя легко вдали от ненавистных ему прусских казарменно-бюрократических порядков.

Тем не менее после пяти лет успешной деятельности Гердер неожиданно подал прошение об увольнении, которое было принято, и покинул Ригу. Мотивы, побудившие его к этому поступку, недостаточно ясны, однако, несомненно, что не просто внезапно вспыхнувшая страсть к путешествиям была причиной его отъезда, а обстоятельства более серьезного порядка. Дело заключалось в том, что годы пребывания Гердера в Риге были периодом его интенсивного творческого роста. Перед ним впервые открылось широкое поле литературной деятельности, куда Гердер вошел с программой, не оставлявшей сомнений в его привязанностях и антипатиях. Уже первые его работы — «Фрагменты о новейшей немецкой литературе» (1766–1768) и «Критические леса» (1769) — показали, что Гердер выступает сторонником Винкельмана и Лессинга в их борьбе за демократическую, материалистически окрашенную эстетику и критику.