Юрий Гальперин - Ошибка в энциклопедии

И радостно, и обидно — всего четверть колеса! Но с этого дня спортивная пресса мира заговорила о наших ребятах. Немытова даже зачислили в фавориты, на него уже делают ставки в спортивном тотализаторе…

А дальше снова невезение, да и неопытность тоже. Слишком простыми оказались наши домашние трассы, не было тренировки в финишах на стадионах, часто выходили из строя однотрубки, да и тяжелее они итальянских, а это тоже немаловажно.

Стараюсь вникнуть во все детали, постичь тонкости — иначе какой же я комментатор?

Надежда нашей команды — Немытов, но и ему изменяет спортивное счастье: проколы, поломка машины…

На финише в Праге итог — у команды шестое место. Теперь и я понимаю, что это несомненный успех — команд-то восемнадцать!

— Понимаешь — и молодец! — говорит Шелешнев. — Не в первую, так во вторую тройку попали. Лиха беда начало!

Вернувшись в Москву, я повторяю эти слова в редакции, пытаясь разубедить тех, кто иронически отнесся к спортивным результатам гонки.

Рассказываю о кровавых мозолях на руках ребят, набитых на мощенных крупным булыжником улицах немецких городков, о «завалах», «заколах», плохом качестве велосипедных рам (сломалась у Немытова), о замечательном немецком гонщике Шуре…

И все же на следующий год радиокомментатора на гонку не послали. Команда наша еще лучше прошла — стала четвертой, да и то проиграв бронзовым призерам всего несколько десятков секунд.

Весной 1956 года вновь еду в Варшаву, на IX гонку мира.

Теперь уже двадцать четыре команды оспаривают первенство, приехали даже чемпионы мира — итальянцы. Конечно же, они фавориты, но и советских гонщиков не сбрасывают со счета — могут войти в тройку.

Не буду рассказывать подробности нашего выступления, хотя сделал бы это с удовольствием, но все же главное восстановлено в надежде, что удивительный накал борьбы, поистине драматические коллизии не оставят вас равнодушными.

Сначала казалось, что прогнозы прессы оправдываются: первый же этап легко выиграла итальянская команда, и лидером стал Дино Бруни.

Стартуем на Лодзь. В головной группе уверенно держатся Евгений Клевцов, Павел Востряков, Николай Колумбет, капитан команды Виктор Вершинин.

Наша репортерская машина едет за ними. На пути пункт питания: по обе стороны шоссе столы, на них стоят бумажные стаканчики с апельсиновым соком, кофе, лежат лимоны, бутерброды.

Ни один человек из группы лидеров не позволяет себе останавливаться. Это «привилегия» отстающих. Гонщики на ходу подхватывают из десятков протянутых рук кто питье, кто фрукты. По молчаливому уговору, группа замедляет ход, идет «вразвалку». Бросив руль и запрокинув голову, жадно пьет сок Вершинин, а я невольно любуюсь его мощной атлетической фигурой.

«Завтрак» окончен, шоссе усеяно пустыми стаканчиками, корками, бумажками, и лидеры вновь закрутили педали.

Журналисты не любят пропускать буфеты, и наша машина сделала короткую остановку.

Нагоняем группу как раз в момент очередного «завала». Из разноцветной груды колес и переплетенных ног один за другим выпутываются велосипедисты и, вскочив в седло, бросаются в погоню. Самые несчастливые лихорадочно выправляют рули, снимают колеса.

Как наши?!

Мелькнула майка Вершинина — цел, ушел вдогон. Что это?.. У обочины с перекошенным от отчаяния лицом Евгений Клевцов. В руках у него колесо… нет, не колесо, а крендель…

— Колесо! — отчаянно кричит Клевцов. — Скорее колесо!

Ближняя техничка — итальянская, нашей еще не видно.

— Колесо!!!

Машина круто тормозит. Итальянский механик протягивает Клевцову сверкающий никелем круг. Спасен.

Вот настоящая спортивная честь!

Поставить колесо — один миг, и Клевцов пускается в погоню.

Вот он нагнал еще двоих пострадавших. Теперь они преследуют лидеров втроем, выходя по очереди вперед. Так легче — первый грудью разрезает воздух.

Но расстояние сокращается медленно.

Столица польских текстильщиков Лодзь. Начиная с пригородов и до финиша несметное количество зрителей. Люди в окнах буквально лежат друг на друге, забиты балконы, сплошь «заселены» крыши домов, под гроздьями болельщиков гнутся деревья, мальчишки оседлали даже фонарные столбы. Троица самых отчаянных ухитрилась влезть на огромный рекламный щит у кинотеатра.

Гонщиков подбадривают криками, бросают на мостовую цветы…

Неужели столько людей может жить в одном городе?!

Поразительная картина.

А гонщики уже позади. Мы вышли вперед и принимаем теперь парад болельщиков, мчась на бешеной скорости к стадиону.

Первой вошла четверка велосипедистов, и в ней Клевцов! Он не только догнал лидеров, но и сумел уйти от них вместе с Адольфом Шуром (ГДР) и двумя итальянцами. И откуда берутся силы?..

Мой микрофон рядом с польским. Я захлебываюсь от надежд (помните, как с Немытовым в Берлине?), веду репортаж…

— Вот эта четверка! Клевцов здесь, он даже вырвался вперед… Они уже вдвоем с Шуром борются за финиш… Клевцов настигает Шура! Еще, еще немного!..

Шур! Клевцов! Полколеса решили победу… Ничего, это только начало, отличное начало!

Вслух прикидываю перед микрофоном возможности нашей команды. Сейчас должны финишировать Востряков и Колумбет…

Слышу, кто-то рядом громко говорит обо мне… Да это же Добровольский! Его команда еще не пришла, и он, заполняя время, рассказывает об успехе Клевцова, о том, как его коллега, комментатор Москвы, чуть не прыгает от радости у микрофона.

— Поздравляю! — кричит мне Витек.

Я на секунду подбегаю к его микрофону.

— Спасибо, Витек! Это очень благородно: волнуясь за своих, они уже близко, поздравить соперников с успехом… Вот идут!

— Идут наши польские парни! — подхватывает Добровольский.

А я — уже у своего микрофона — вижу только наши алые майки…

Второе место на этапе. Дело пошло!

И закрутились в мелькании спиц дни за днями. Радости и огорчения, надежды и разочарования, а все вместе-изнурительная и волнующая работа, итога которой не может предсказать никто.

Четвертый день. До Олимпийского стадиона во Вроцлаве остается пятьдесят километров. В большой головной группе неоднократный чемпион страны Ростислав Чижиков и новичок — Николай Колумбет.

Я вижу, как они медленно пробираются в голову гонки, идут рядом. Что-то будет!

Прошу шофера подъехать как можно ближе, сразу же за мотоциклистом, охраняющим лидеров.

Какое-то неуловимое смятение в группе, и два гонщика, резко рванувшись вперед, бросают свои машины вправо, затем — зигзаг влево (чтоб помешать другим сесть им на колеса), стремительный рывок… Скорость! Скорость! Скорость!