Николай Надеждин - Коко Шанель

– Не хотите ли немного пожить в Руайо? – неожиданно предложил Бальзан. – Столько, сколько захотите.

– Вы серьёзно? – спросила Габриэль. – И в каком же качестве?

– В качестве моего лучшего друга, Коко!

– Неожиданное предложение, – сказала Габриэль после минутной паузы.

А сама подумала: «Всё-таки решился»…

Она была уверена, что ухаживания молодого офицера

приведут к подобному предложению. Только не знала, когда именно и как ей следует ответить, чтобы Бальзан не возомнил о себе лишнего.

А это уже реальная фотография Коко. 1920 год.

9. Сюрприз

Они подъехали к Руайо глубокой ночью. По дороге Габриель уснула. И Этьен, остановив автомобиль у крыльца дома, бережно взял девушку на руки и отнёс в дом. Он уложил её на кровать в спальне для гостей. Осторожно снял с ног туфельки. Накрыл Габриэль пледом. Потом тихонько поцеловал в губы и на цыпочках вышел.

А Габриель приоткрыла глаза, посмотрела ему вслед и улыбнулась… Кажется, он обещал приятный сюрприз? Но… разве это не сюрприз?..

Они были знакомы полгода. И полгода молодой офицер французской армии Этьен Бальзан ухаживал за девушкой, каждый вечер посещая «Ротонду». Хозяин, мсье Рени, не мог нарадоваться – наконец-то в его заведение стали приходить приличные люди.

Бальзан не жалел денег. Главное требование – чтобы Коко выступала каждый вечер и чтобы ей как следует аплодировали. За полфранка в день Рени нанял троих студентов, которые и заводили толпу, выкрикивая в нужный момент: «Здравствуй, маленькая Коко!»

Бальзан влюбился в певицу и даже мысли не мог допустить, что не овладеет ею. Если бы он умел читать мысли, то был бы немало удивлён. Коко думала примерно то же самое, досадуя лишь на его неуверенность и медлительность…

Утром он заглянул в спальню к Габриель. Обнажённая Коко сидела в сбитой постели, по восточному скрестив ноги. Этьен от неожиданности едва не выронил поднос с кофе.

Её часто и с большим удовольствием фотографировали. Середина 1930-х годов.

10. Капризы Габриель

Этьен осторожно вошёл в спальню, поставил серебряный поднос на постель и, наклонившись, поцеловал Коко.

– Где ты был? – капризно произнесла Габриель. – Я умираю с голоду!

– Коко, милая. – Этьен Бальзан задохнулся от нахлынувших чувств. – Как же я тебя люблю…

– И я тебя, – сообщила Коко, засунув в рот тёплую пышную булочку.

В это утро она решила, что с карьерой певицы покончено. Она больше не будет выступать в кафешантане, но… навек останется Коко.

Ей нравилось это смешное прозвище – Коко. В самом деле, почему бы и не Коко? Этьен зовёт её именно так. И она себя – чаще Коко, чем Габриель. К этому прозвищу она привыкла. И позже, подписывая бумаги, ставила подпись – Габриель «Коко» Шанель. Затем исчезло первое имя. Потом – кавычки…

Этьен лежал на спине, раскинув руки, и, блаженно улыбаясь, смотрел невидящими глазами в потолок. Коко, болтая ногами, спросила:

– Мы поедем в Виши?

– Ты хочешь в Виши? А почему бы не в Ниццу?

– В Ниццу потом, сначала – в Виши.

– Зачем?

– Хочу посмотреть на того дурака, что отказал мне в ангажементе. Мы подъедем в твоём роскошном «рено» к кабаре. И пусть он увидит, кого лишился!

Этьен повернулся на бок, подпёр голову рукой, серьёзно посмотрел на Коко и произнёс:

– Мы поедем куда захочешь. Весь мир у твоих ног, Коко.

Потому что… потому что я тебя люблю! Он привлёк её и поцеловал. А Коко сказала:

– Ладно, бог с ним, с Виши. И в Ниццу я не хочу. Покажи мне лучше свои владения, милый…

Коко Шанель. 1953 год.

11. Щебетание птахи

Эта маленькая красивая женщина обладала удивительным магнетизмом. Этьен Бальзан не узнавал сам себя. В свои 26 лет он уже пережил множество «сердечных приключений». Но ни одна из этих историй не длилась более полугода. Со своими пассиями он расставался легко и без особых переживаний. Эта же девчонка полностью завладела его сердцем. Да так завладела, что от мысли потерять её Этьена прошибал холодный пот, у него щемило в груди…

Но сама Коко не делала ровным счётом ничего, чтобы привязать к себе этого богатого повесу. Целыми днями она валялась в постели, читала бульварные романы и пила чашку за чашкой кофе с молоком. Спустя годы, когда Шанель уже стала богатой и знаменитой, Этьен Бальзан даже не мог вспомнить, о чём они говорили. Скорее всего, ни о чём. Беззаботное щебетанье весёлой пташки…

Коко моментально забыла о своей несостоявшейся сценической карьере. Нет, не забыла, конечно. Потом, придёт время, она обязательно вспомнит. Но – не сейчас, не сейчас…

Между тем Этьен поражался её безупречному вкусу. В магазине готового платья она безошибочно выбирала именно то, что шло ей более всего. Бальзан покупал ей головокружительно дорогие шляпки, самые модные в этом сезоне. А Коко, два или три раза махнув ножницами, ополовинивала шляпные украшения. И когда надевала обновлённый головной убор, Этьен смотрел на неё, не смея вымолвить ни слова. Шляпка превращалась в маленькое чудо, в подобие скромной оправы для небольшого бриллианта.

Она часто фотографировалась с сигаретой, но при этом… почти не курила.

12. Принцесса

Кстати, о бриллиантах. В первый же день их близости в замке Руайо Этьен преподнёс Коко роскошную брошь, усыпанную бриллиантами. Это и стал его обещанный сюрприз. Коко подержала в руках драгоценность, примерила так, сяк. И… спрятала её в коробочку. Этьен даже немного обиделся. Брошь стоила немало. Он специально заказал её за океаном, в Нью-Йорке – у Тиффани. И оказался несколько разочарован реакцией Коко… Но он бы простил бы ей всё, лишь бы она была рядом, лишь бы любила его.

Однако Коко об этой первой в своей жизни (первой!) драгоценной безделице вовсе не забыла. Просто она не могла пришпилить брошь к какому попало платью. Бриллианты требовали соответствующего обрамления.

И вот однажды, когда Этьен уговорил её отправиться с ним на светский раут (Бальзан хотел представить друзьям свою новую подругу, решив, что с ней-то он уж точно обскакал своих богатых приятелей), Коко вышла из спальни в простом тёмном платье. Тонкая шерсть. Абсолютно никаких украшений. Но на груди, слева от выреза, блистала та самая бриллиантовая брошь. И Этьен снова поразился. Как же точно она подобрала наряд! И как безошибочно поняла душу этих редких камней! Если, конечно, у бриллиантов есть душа…

В тот вечер Коко затмила всех. И друзья Этьена настойчиво интересовались титулами незнакомки. Графиня? Герцогиня? Леди… королевских кровей?! А Бальзан лишь хитро посмеивался и помалкивал.