Вадим Бурлак - Русский Париж

С известными поэтами нередко связаны предания, роковые события, анекдоты. Не миновал этого и Василий Т редиаковский.

Государь Петр Алексеевич, проезжая через Астрахань, услыхал, как маленький сын священника читает наизусть строки из Библии. Царь погладил Василия по голове и почему-то назвал «вечным тружеником».

«Слова государя оказались пророческими. С той поры и стал трудиться не покладая рук…» — вспоминал о знаменательном событии Василий Кириллович.

Произошел ли этот случай на самом деле?

У каждого стихотворца должны оставаться не раскрытые тайны в биографии…

Народная молва приписала Тредиаковскому еще одно высказывание, связанное с Петром I: «От тепла царевой длани я ощутил неодолимое желание постигать науки…».

Возможно, слова государя и тепло его ладони и в самом деле породили в Василии неодолимую любовь к знаниям. В двадцать лет он бежал из дома в Москву, где поступил в Славяно-греко-латинскую академию, в класс риторики.

Судьба студента, не покорившегося воле родителей, известна: голод, нужда, поиск случайных заработков. Не миновала эта чаша и Василия Тредиаковского.

Невзгоды не сломили его. Беглец из отчего дома быстро освоился в Москве и даже написал свои первые стихи, драмы «Тит» и «Язон», «Плач о смерти Петра Великого».

Пошли в народ творения Тредиаковского и иного содержания: удалые, веселые песни, за которые могли не только выгнать из академии, но и заковать в железо.

Спустя много лет Василий Кириллович любил иногда послушать в злачных заведениях написанные им в молодости песни, которые исполнялись уже как народные.

А вот ранние «вирши» и драмы Тредиаковского были утеряны еще при жизни автора.

Что заставило его снова пуститься в бега? Почему, не доучившись в Славяно-греко-латинской академии, в 1726 году он спешно покинул Москву?..

Отправился не куда-нибудь, а — за границу!.. Шаг, по тем временам, — отчаянный.

Причины столь рискованного поступка назывались разные: «Весьма набедокурил школяр в Первопрестольной и, убоявшись наказания, пустился в бега…»; «Исполнял секретную государственную миссию…»; «Покинул отечество по воле некоей важной особы…» и тому подобное.

Сам Василий Кириллович утверждал, что спешно отправился за рубеж, лишь желая расширить кругозор и знания. Может, и в самом деле, «тепло царской длани» пробудило неодолимую страсть к науке?

Вначале Тредиаковский отправился в Голландию. И снова в его биографии — непонятные эпизоды. Как он, не имея денег, высоких покровителей, связей при царском дворе, смог покинуть империю, преодолеть несколько государственных границ? Почему безродного студента приютил в Голландии русский посланник граф Иван Головин?

Если Тредиаковский бежал из Отечества, то как посмел отправить в Святейший правительственный синод прошение: «Определить годовое жалованье для окончания богословских и философских наук в Голландии»?.. Впрочем, прошение было отклонено: проситель все же считался беглецом из Славяно-греко-латинской академии.

Еще одна загадка Василия Кирилловича: на родине объявлен беглым, и в то же время — доброе отношение к нему и покровительство осторожного, прозорливого вельможи Головина.

В Гааге Тредиаковскому приходилось выполнять отдельные поручения русского посланника. Но в официальных донесениях в Санкт-Петербург его имя не упоминалось.

1727 год. У Василия Кирилловича — снова резкая перемена в жизни: учеба в Сорбонском университете.

Как он сам сообщал о своем появлении в Париже: «шедши пеш за крайней уже своей бедностию»…

Конечно, путь из Гааги во французскую столицу для русского человека — пустяк. Расстояние — в два раза меньше, чем от Петербурга в Москву, и состояние дорог не сравнимо с нашими: что — в XXI, что — в XVIII веке.

Однако Тредиаковский добирался из Гааги в Париж почти месяц. На столь медленном передвижении сказались поэтическая натура и любознательность русского студента.

Василий Кириллович останавливался в селениях вблизи Брюсселя и Намюра, в городках Шарлеруа и Гюйз. Он любовался природой и наблюдал за работой крестьян и ремесленников, посещал городские базары и даже несколько дней поработал лодочником на реке Уаз.

Француз-перевозчик, с которым Тредиаковский случайно познакомился, поранил руку. И Василий Кириллович на время заменил его.

По-разному относились голландцы, бельгийцы, французы к путнику-иностранцу, который задавал вопрос: «Как пройти в Париж?». Одни отделывались взмахом руки, указывая направление. Другие отвечали обстоятельно и сами расспрашивали путника, из каких он земель. Для жителей Западной Европы в начале XVIII века русский на их дороге был еще в диковинку.

Несколько раз Тредиаковскому попадались «шутники». Они указывали путь не в столицу Франции, а куда-нибудь в Реймс или Амьен.

После долгих плутаний, с неизменным вопросом к встречным «Как пройти в Париж?», русский странник снова выходил на нужную дорогу.

И, наконец, Василий Кириллович издалека увидел знаменитый город.

В конце XIV столетия писатель и теоретик французской поэтической школы риториков Эсташ Дешан воспевал родную столицу:

Любой чужеземец от нее без ума.Здесь можно гулять, можно здесь веселиться.Такой не видал он еще никогда.Поди найди такую столицу!..

Конечно, и в начале XVIII столетия Париж славился, как и во времена Эсташа Дешана, своими праздниками и уголками, где можно вволю «гулять» и «веселиться». Но город внешне во многом уже изменился.

Каким увидел Париж в 1727 году Тредиаковский?

В первой половине XVII века во французской столице началось, невиданное до той поры, строительство и преображение города. Как отмечалось летописцами, в Париже «еще не было такого количества работающих каменщиков». На берегу Сены была возведена Большая галерея, которая связала Лувр с Тюильри, устраивались купальни, водопои, фонтаны, строились многочисленные дворцы, дома, церкви, производственные помещения, облагораживались старые сады и парки, закладывались новые.

Известный французский искусствовед профессор Луи де Откер писал о том времени: «…на месте мелких островков у западной оконечности острова Сите появились в XVII веке площадь Дофин и насыпь Вер-Галан; остров Сен-Луи возник на месте островов Иль-о-Ваш (Коровий остров) и Нотр-Дам; Иль-о-Синь (Лебединый остров) еще существовал в XVIII веке близ местечка Гро-Кайю…