Александр Субботин - Бернард Мандевиль

Положение литераторов было тогда не из легких. Время, когда они пользовались щедрыми подачками богатых и высокопоставленных покровителей, уже прошло. Время, когда они могли бы жить на гонорары, получаемые за издания своих произведений, еще не наступило. Тиражи изданий были небольшие, и суммы, которые книгопродавцы платили авторам, были весьма скромными. Даже талантливый и трудолюбивый писатель мог заработать немногим более того, что требовалось для его повседневного существования. Даже такие популярные и преуспевающие современники Мандевиля, как драматург Конгрив и литератор Аддисон, не могли бы жить, как тогда подобало джентльменам, только на те средства, которые они выручали продажей своих сочинений. Те, кто не имел состояния, служили. Свифт был деканом, Аддисон занимал ответственные государственные посты, Стил был комиссаром гербовых пошлин. Мандевиль подрабатывал врачебной практикой.

По-видимому, он пользовался репутацией хорошего врача, хотя практиковал не очень широко. Сам о себе Мандевиль говорил, что по натуре он человек неторопливый и не может уделять внимание более чем дюжине пациентов в день. Джон Хокинс в своей книге «Жизнь Сэмюэля Джонсона» (1787) писал, что Мандевиль жил в довольно-таки невзрачных домах Лондона и никогда не имел большой практики, что вел он себя грубо и вызывающе. Тот же Хокинс утверждал, что Мандевиль публиковал в «London Journal» и в других периодических изданиях статьи в пользу употребления спиртных напитков и за это получал вознаграждение от винокуров. Однако сейчас установлено, что «London Journal» и другие тогдашние газеты никогда не печатали статей такого рода. К тому же известно, что в своих произведениях Мандевиль как раз предостерегал от злоупотребления алкогольными напитками. О Мандевиле упоминает в своей «Автобиографии» Бенджамин Франклин. Он рассказывает, как во время его первого пребывания в Англии в одной захудалой лондонской таверне его представили доктору Мандевилю, который был душой собравшегося там общества и очень остроумным, веселым компаньоном (см. 30, 454). Таковы основные дошедшие до нас сведения о жизни Бернарда Мандевиля.

Однако справедливо говорят, что жизнь писателя — это жизнь его книг. К этому можно добавить, что из книг, если это настоящие книги, в которые писатель вложил себя, перед нами встает и его личность. Произведения Мандевиля именно таковы, и поэтому они позволяют в общих чертах воссоздать его духовный облик. Ироничный и тонкий психолог; мыслитель, развивающий свою концепцию до самых последних, до самых крайних ее логических следствий; ум трезвый, острый и реалистический, абсолютно чуждый какой-либо сентиментальности и каких-либо иллюзий и вместе с тем постоянно нуждающийся в образе, в живом примере, который подтвердил бы излагаемую мысль, — таким рисуют Мандевиля его сочинения.

За тридцать лет своей литературной деятельности Мандевиль написал не так уж много, однако он охватил широкий круг тем и использовал разнообразные жанры. Корпус его сочинений составляют сборники подражательных и самостоятельных стихотворений, художественная проза, философские трактаты и диалоги, медицинский трактат, публицистика. Вот основные вехи литературного творчества Мандевиля. В 1703—1704 гг. выходят подряд три сборника его стихотворных подражаний Лафонтену, Эзопу и Скаррону. В 1709 г. он издает прозаическое произведение «Разоблаченная девственница, или Женские разговоры между почтенной старой девой и ее племянницей». В 1711 г. публикует написанный в форме трех диалогов «Трактат об ипохондрических и истерических страстях». В 1720 г. выпускает книгу «Свободные мысли о религии, церкви и национальном счастье». В 1724 г. печатает памфлет «Благопристойная защита публичных домов», а в 1725 г. — «Исследование о причинах частых казней на Тайберне». Последние произведения Мандевиля датируются 1732 г. Это «Исследование о происхождении чести и о пользе христианства в войне» и «Письмо к Диону». Но главным его сочинением была «Басня о пчелах». О жизни этой книги мы знаем больше, чем о жизни ее автора, скончавшегося 21 января 1733 г.

II. Биография книги

етом 1705 г., в разгар предвыборной кампании, на улицах Лондона появилась анонимно изданная брошюра, озаглавленная «Возроптавший улей, или Мошенники, ставшие честными». Перепечатанная вскоре в пиратских изданиях[5] и продававшаяся по полпенса за экземпляр, она широко распространилась по городу.

Это была написанная в стихах басня, оригинальная по сюжету и парадоксальная по своей основной мысли. В басне рассказывалась история богатого пчелиного улья, который славился своими законами и военной мощью, был великим рассадником промышленности и наук, но в котором вся жизнь изобиловала всевозможными пороками, плутнями и мошенничеством. Ни одно ремесло, ни одна профессия, ни одна должность не обходились здесь без обмана. Плутовали не только многочисленные аферисты и проходимцы. Ремесленники и торговцы надували заказчиков, покупателей и друг друга. Адвокаты в ненасытной жажде гонораров разжигали споры и умножали число тяжб. Падкие на взятки судьи намеренно откладывали слушание дел. Врачи больше дорожили своими доходами и репутацией, чем здоровьем пациентов. Жрецы под маской благочестия скрывали свое тунеядство, сластолюбие и алчность. Преступные генералы уклонялись от сражений и вступали в сделки с неприятелем. А министры обкрадывали корону, которой сами же служили.

Но вот что было знаменательно: на этом всеобщем плутовстве зиждились процветание и величие всего пчелиного общества, и порок каждого благодаря умелому управлению ульем способствовал счастливой гармонии целого. Ибо скупость, накопляя богатства, создавала условия для расточительства; стремление к роскоши давало работу миллионам бедняков; тщеславие, зависть и алчность возбуждали трудолюбие; а непостоянство моды и вкусов служило двигателем торговли.

И когда обитатели улья, уставшие от беспрерывного обмана и надувательства, взмолились, чтобы боги сделали их наконец честными, и разгневанный Зевс исполнил их просьбу, жизнь улья изменилась до неузнаваемости. Оказались без дела не только адвокаты, судьи, тюремщики и многочисленные чиновники — лишились работы и миллионы тех, кто продавал свой труд, так как с исчезновением богатства и роскоши, с ограничением потребностей и опрощением всей жизни свернулись целые отрасли производства, пришли в упадок ремесла, искусства и торговля. От прежнего процветания не осталось и следа, улей опустел и зачах и вскоре стал жертвой опустошительного вражеского нашествия.

Заключающая басню «Мораль» гласила: наслаждаться богатством, славой и комфортом и при этом избежать больших пороков — пустая утопия; наши пороки, если они связаны правосудием, приносят обществу выгоды; одна лишь добродетель не может обеспечить народам достаток и процветание, и те, кто хотел бы возродить золотой век, должны быть готовы не только стать честными, но и питаться желудями.