Евгения Филатова - Белинский

Не со всем в статье Егорова можно согласиться. На наш взгляд, не является правильной его «новая» трактовка последнего периода жизни Белинского, что уже было отмечено в ходе полемики. Не очень удачно звучит утверждение Егорова, что теперь мы «доросли» до новых аспектов в рассмотрении революционно-демократических идей: получается, что серьезные недостатки в литературе о революционных демократах, допускавшиеся нами продолжительное время, объясняются тем, что мы не доросли тогда до правильной точки зрения, а не более сложными причинами. Однако Егоров совершенно прав, когда требует новых аспектов в подходе к революционным демократам, в том числе и к Белинскому.

Одним из серьезных пробелов в советской литературе о революционных демократах было в прошлом однобокое освещение их отношения к передовой зарубежной мысли. Если признавалась связь социалистических взглядов демократов с утопическим социализмом Запада, то влияние на них немецкой классической философии замалчивалось. Это было связано с неправильным толкованием этой философии как аристократической реакции на французскую буржуазную революцию и французский материализм. Как положительный факт следует отметить появление, в особенности за последние годы, работ[5], показывающих влияние немецкой классической философии на русских демократов, включая и Белинского. Эта философия, как и утопический социализм Запада, явилась одним из теоретических источников мировоззрения Белинского. Особенно большую роль в развитии его философских взглядов сыграли Гегель и Фейербах.

Это, конечно, не значит, что правы те дореволюционные и современные зарубежные авторы, которые отрицают самостоятельность и оригинальность философских идей Белинского. Его идеи складывались в первую очередь под влиянием тех условий, которые существовали тогда в России. Философия критика находилась в единстве с его общественно-политической программой, отражавшей специфические потребности русской жизни. Для него, по определению Герцена, было характерно «живое, меткое, оригинальное сочетание идей философских с революционными» (18, 9, 28).

Одно из важных требований, предъявляемых к исследователям наследия Белинского, состоит в том, чтобы изучать его идеи в развитии. Отсутствие такого подхода, что иногда допускалось в нашей литературе, ведет к обеднению, к упрощению его взглядов. В действительности вся творческая жизнь Белинского представляет собой напряженные, более того — мучительные поиски научной теории. На протяжении его короткой, но исключительно плодотворной деятельности его философские взгляды претерпели значительные изменения. Эти изменения не были случайными. Широко известна ленинская характеристика страстных поисков правильной революционной теории передовой русской мыслью примерно с 40-х до 90-х годов XIX в. В. И. Ленин отмечает присущие этим исканиям невероятную энергию и беззаветность, разочарования, испытание на практике, изучение «последнего слова» западных стран и сопоставление их опыта с опытом России (см. 2, 41, 7–8). Эту ленинскую характеристику можно отнести и к теоретическим исканиям Белинского. Может быть, даже ни у одного представителя русской передовой мысли того периода, о которых говорит Ленин, теоретические поиски не были так энергичны и беззаветны, а вместе с тем так мучительны и противоречивы, как у Белинского. У него они сопровождались разочарованиями, спадами, ошибочными выводами и отречением от них, а затем блестящими находками. Сам Белинский писал о противоречивом характере своих исканий: «Боже мой! — какие прыжки, какие зигзаги в развитии! Страшно подумать» (3, 12, 7). Ошибки Белинского были особого рода: часто они являлись оборотной стороной его теоретических достижений и содержали в себе часть искомой истины. Несмотря на противоречивый характер творческих исканий, в них был и определенный стержень, верность своим началам, скрытая последовательность. За противоречивой формой скрывались все новые и новые завоевания великого критика.

Значительное место в мировоззрении Белинского занимает эстетика. По поводу его эстетических воззрений высказывались различные, подчас противоположные точки зрения и развертывались горячие дискуссии. В 1914 г. литературовед Ю. Айхенвальд обвинил его в «вульгарном утилитаризме» и в «порабощении искусства», против чего выступили Н. Л. Бродский и др. Мнение Айхенвальда было подхвачено уже после революции некоторыми писателями за рубежом. Внутри страны на Белинского, толкуя его взгляды вкривь и вкось, пытались опереться представители вульгарной социологии в литературоведении.

В недавнем прошлом, в связи с дискуссией конца 50-х — начала 60-х годов о предмете искусства возникла полемика и о позиции Белинского по этому вопросу, так и не приведшая к единой точке зрения. У нас вышло немало хороших работ, посвященных Белинскому как основоположнику классической русской эстетики[6]. Но исследования его философских взглядов редко включают в себя его эстетику. А между тем философия Белинского тесно связана с его эстетической теорией. Очень часто завоевания его философской мысли начинались и особенно ярко проявлялись в его «философии изящного». Поэтому наиболее глубокое представление о философских идеях Белинского можно получить, только рассматривая их в связи с его эстетикой, во всяком случае с теми ее проблемами, которые составляют органическую часть его философии.

Развитие философских идей Белинского шло в том же направлении, что и в передовой философии Запада. Итогом этого развития был переход критика от идеализма к материализму, совершенствование диалектического метода, попытки, не всегда безуспешные, соединить материализм с диалектикой. Оставаясь в области социологии идеалистом, Белинский все же высказал об обществе ряд замечательных, подчас материалистических суждений, которые, в частности, были связаны с его социалистическими идеями. К большим заслугам Белинского относится глубоко реалистическое, диалектически обоснованное определение задач, стоявших тогда перед Россией.

Глава I. Формирование мировоззрения. Просветительство и зачатки диалектики

Первым произведением Белинского была написанная в 1830 г., т. е. еще в студенческие годы, драма «Дмитрий Калинин». Не имея ценности в художественном отношении, она представляет значительный интерес как исторический документ, предвещающий возникновение революционной крестьянской демократии в России. В драме Белинский, продолжая традиции Радищева и декабристов, развивает идеи просветительства. В. И. Ленин говорит, что характерными чертами русских просветителей XIX в. были: вражда к крепостному праву и всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области, защита просвещения, свободы, европейских форм жизни, отстаивание интересов народных масс, главным образом крестьянства (см. 2, 2, 519). Такими идеями пронизана и пьеса Белинского. В последующих своих произведениях и даже письмах он по вполне понятным причинам о крепостном праве почти не говорит, хотя в подтексте проблема уничтожения крепостничества всегда присутствует. Тем большее значение имеет юношеская драма, где он обличает крепостную систему во весь голос, предвосхищая свое гениальное «завещание» — «Письмо к Гоголю».