Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Великій Князь Николай Николаевичъ, будучи молодымъ офицеромъ, впрочемъ и самъ принялъ дѣятельное участіе въ войнѣ 77-78 годовъ, показавъ этимъ свое горячее участіе къ дѣлу освобожденія славянъ. Въ теченіе этой войны онъ пріобрѣлъ боевой опытъ и получилъ свои первыя боевыя награды.

Ко всему этому надо еще добавить полученіе имъ какъ солиднаго высшаго военнаго образованія, такъ и значительнаго опыта, путемъ окончанія Военной Академіи и долголѣтней выдающейся службы въ арміи. Великій Князь почти наканунѣ турецкой войны 77-78 годовъ блестяще окончилъ курсъ Академіи Генеральнаго Штаба съ серебряной медалью и съ самыхъ молодыхъ лѣтъ проявлялъ склонность къ военной службѣ, близко сроднившись съ вой-скажи. Въ ихъ рядахъ онъ прошелъ отвѣтственныя должности Командира полка и Начальника дивизіи. Затѣмъ, въ должности Ге-нерала-Инспектора Кавалеріи, онъ руководилъ боевою подготовкою русской конницы, п самые злѣйшіе враги Великаго Князя не могутъ ему отказать въ признаніи за нимъ исключительныхъ заслугъ, которыми ознаменовалось его пребываніе во главѣ русской кавалеріи.

Въ 1905-мъ году, въ самый разгаръ революціонныхъ волненій, онъ былъ назначенъ на отвѣтственную должность Главнокомандующаго войсками Гвардіи и Петербургскаго Военнаго Округа-, съ каковой должностью онъ совмѣщалъ одно время и постъ Предсѣдателя вновь образованнаго тогда Совѣта Государственной Обороны. Въ этотъ періодъ времени ему пришлось очень близко изучить вопросъ о причинахъ существовавшаго въ странѣ недовольства и опредѣленно высказаться о тѣхъ мѣрахъ, которыя могли бы спасти положеніе въ государствѣ.

Извѣстно, что призванный Царемъ графъ Витте находилъ единственнымъ выходомъ изъ положенія переходъ къ конституціонной системѣ управленія страной. — Впрочемъ имъ указывался и другой путь — путь облеченія особо довѣреннаго лица полнотою диктаторской власти, для подавленія «до конца» всяческихъ стремленій къ установленію свободнаго образа жизни. Но, говорилъ графъ Витте, для этого надо найти лицо, вѣрящее въ спасительность этой мѣры. Самъ же онъ ей не вѣрилъ и поэтому этотъ второй путъ считаетъ для себя непріемлемымъ.

Вполнѣ очевидно, что обязанность тушителя волненій въ этомъ случаѣ должна была пасть на Великаго Князя Николая Николаевича, по его положенію Главнокомандующаго войсками столичнаго округа. Но послѣдній рѣшительно высказался противъ этого. Онъ находилъ, что военная диктатура, неосуществима, вслѣдствіе недостаточности и разстройства войскъ, вызванныхъ едва закончившейся войной съ Японіей, и опредѣленно указалъ, что его личное сочувствіе на сторонѣ точки зрѣнія графа Витте. Императоръ Николай II, какъ извѣстно, принужденъ былъ уступить. Такимъ образомъ, Великій Князь Николай Николаевичъ, о которомъ шла молва, какъ о реакціонерѣ, въ дѣйствительности, въ рѣшительный періодъ жизни русскаго народа, оказался на его сторонѣ, сумѣвъ отречься отъ ему привитыхъ съ ранняго дѣтства самодержавныхъ тенденцій.

Находясь въ должности Предсѣдателя Совѣта Госуд. Обороны, Великій Князь имѣлъ возможность близко подойти также къ цѣлому ряду обще-государственныхъ дѣлъ; будучи же вмѣстѣ съ тѣмъ Предсѣдателемъ Высшей Аттестаціонной Комиссіи, онъ успѣлъ близко ознакомиться и съ высшимъ команднымъ составомъ почти всей русской арміи.

Осенью 1902-го года Великій Князь Николай Николаевичъ былъ предназначенъ Императоромъ Николаемъ II къ командованію войсками «Германскаго» фронта, на случай войны съ Центральными Державами. Предназначеніе это сохранялось въ силѣ примѣрно до 1908-го года, и оно было сдѣлано въ предположеніи, что Государь приметъ, въ этомъ случаѣ, Верховное Главнокомандованіе, а Генералъ-Адъютантъ Куропаткинъ — Главнокомандованіе «Австро-Румынскимъ» фронтомъ.

Наконецъ, въ январѣ 1904-го года, въ представленный Государю Императору Николаю II Военнымъ Министромъ Генералъ-Адъютантомъ Куропаткинымъ списокъ лицъ, которыя могли бы командовать Маньчжурской арміей, по случаю предстоящей войны съ Японіей, было внесено и имя Великаго Князя Николая Николаевича. Впослѣдствіе это имя было вычеркнуто, вѣроятно въ виду желанія Государя имѣть вблизи себя лицо, могущее замѣнить на посту Главнокомандующаго столичнымъ округомъ, много болѣвшаго уже въ то время, Великаго Князя Владиміра Александровича.

Однако, уже въ ноябрѣ мѣсяцѣ того же года (послѣ неудачи при Ляоянѣ и на Шахэ), когда возникли опасенія за конечную судьбу Русско-Японской войны, а русское общество постигло разочарованіе въ успѣхахъ стратегіи Генерала Куропаткина, рекомендовавшаго «терпѣніе и терпѣніе», слухи о предстоящемъ назначеніи Великаго Князя Главнокомандующимъ въ Манчьжуріи возникли снова. Они имѣли нѣкоторое основаніе, и Великій Князь уже сталъ подбирать среди близкихъ къ нему лицъ нѣкоторыхъ штабныхъ сотрудниковъ.

По мѣрѣ назначенія Великаго Князя на болѣе отвѣтственныя должности, имя его становилось постепенно все болѣе извѣстнымъ не только въ Россіи, но и заграницей. Этому послѣднему способствовали частые наѣзды въ столицу и ея окрестности членовъ другихъ царствовавшихъ Домовъ при посѣщеніи ими Русска-га Императора.. Кромѣ того, незадолго до войны, Великій Князь, окруженный блестящей свитой, посѣтилъ и самъ Францію, гдѣ сумѣлъ произвести сильное впечатлѣніе и гдѣ на него установился взглядъ, какъ на будущаго Русскаго Верховнаго Главнокомандующаго, въ случаѣ войны съ Центральными Державами.

Всѣ эти обстоятельства, вмѣстѣ взятыя, создали въ Русской кі

Арміи такое впечатлѣніе, что къ началу міровой войны Великій Князь Николай Николаевичъ признавался ею единственнымъ неоспоримымъ кандидатомъ на постъ Верховнаго Главнокомандующаго — Другого имени Русская Армія не знала.

Наоборотъ, въ придворныхъ сферахъ Великаго Князя не всѣ любили. Вѣрнѣе, боялись его популярности и не довѣряли ему, памятуя ту позицію, которую онъ занялъ въ 1905-мъ году. Эти обстоятельства явились причиной того, что въ періодъ мобилизаціи, когда выяснилась вѣроятность войны и когда состоялось рѣшеніе Государя, подсказанное ему Совѣтомъ Министровъ, остаться внѣ Дѣйствующей Арміи, былъ высташленъ въ качествѣ второго кандидата на ноетъ Верховнаго Военный Министръ Генералъ-Адъютангь Сухомлиновъ.

Уто былъ человѣкъ умный, способный, но крайне легкомысленный, почти до преступности, принимая во вниманіе его высокое служебное положеніе. Я не имѣю никакихъ данныхъ, подтверждающихъ предъявленныя ему въ свое время обвиненія въ государственной измѣнѣ, и скорѣе склоненъ согласиться съ мнѣніемъ, что его паденіе являлось одною изъ искупительныхъ жертвъ за грѣхи старой Россіи. Но все же не могу пройти равнодушно мимо мысли о томъ, что существовала возможность видѣть это лицо, лишенное чувства, моральной отвѣтственности, во главѣ русской арміи въ столь серьезное для Россіи время, какъ война 1914-17 годовъ.