Юрий Алянский - Варвара Асенкова

Однажды, путешествуя по коридорам и классам училища, Саша забрела в класс декламации, где занимался со своими воспитанниками князь Шаховской, драматург и театральный педагог

— Что ты за птица? — удивился Шаховской, уставившись на незнакомую ему девочку

— Балетная, ваше сиятельство, — ответила Саша без тени какого-либо смущения и даже хихикнула, потому что князь имел чрезвычайно комичную наружность, да и к тому же не выговаривал многих букв алфавита.

Так же свободно отвечала она и на другие вопросы.

— Да ты пгебойкая! Выпиши-ка голь из комедии «Любовная ссога» да выучи ее. Слышишь ли? Выучи непгеменно. После явишься ко мне.

Саша удалилась и тут же забыла разговор с князем, которого в училище, кроме нее, боялись все.

Учить какую-то там роль она и не подумала.

Но через несколько дней Шаховской, запомнивший юную балетную, вызвал ее к себе. Она явилась, чувствуя себя, как и прежде, вполне свободно.

— Что, выучила голь? — спросил ее князь.

— Нет, ваше сиятельство, — без заминки ответила Саша.

— Почему же не выучила?

— Некогда было-с.

— Магья Фганцевна, — сухо обратился князь к главной надзирательнице училища Казасси. — Выс-секите ее немедленно, с-сделайте одолжение.

На этот раз буква «с», обычно пропадавшая в речи князя, прозвучала совершенно отчетливо.

Саша выучила роль из комедии «Любовная ссора», как о том «убедительно попросил» ее князь Шаховской.

Но Шаховской рано торжествовал победу.

Декламируя выученную роль в классе, на репетиции, Саша так ужасно выговаривала и коверкала слова, как будто не ее отец, а сама она только что прибыла из Константинополя и о правильном русском произношении никогда не слышала. Делать это было тем более рискованно, что произношение Саши разительно напоминало выговор князя Шаховского. Девочки покатывались с хохоту. Князь побагровел.

— Возьмите это создание, — сказал он учителю русского языка, — и пгедоставляю вам пгаво делать с нею все что угодно, — последние слова князь произнес достаточно громко, чтобы косноязычная, а возможно и тугоухая Саша отчетливо его услышала. — Делайте с нею все что угодно, лишь бы она выучилась говогить по-человечески.

Саша не стала дожидаться, чтобы учитель русского языка воспользовался любезным разрешением князя Шаховского сделать с нею «все что угодно», и принялась учить роль всерьез.

Комедия Шаховского «Любовная ссора» ставилась силами воспитанников училища. Роль, которую Саша наконец вызубрила, ей предстояло сыграть в настоящем спектакле, на настоящей сцене.

Когда представление уже началось, Саша перед самым своим выходом сделала последнюю попытку. Она подошла к Шаховскому и сказала.

— Я играть не буду.

— Что? — тихо взревел князь (сделать это громко он не мог по причине начавшегося действия).

— Я решительно не пойду на сцену

— Молчать! — зашипел князь и крепко схватил Сашу за руку.

Когда прозвучали последние реплики перед выходом Саши, Шаховской благословил ее и вытолкнул на сцену.

Саша Асенкова сыграла свою роль уверенно и бойко.

Так, неожиданно для самой себя, стала она не балетной, а драматической актрисой.

Качества характера в какой-то мере способствовали успеху А. Е. Асенковой на сцене. «Плутовские взгляды, хитрая улыбка, притворство и все проделки служанок она изображала так превосходно, что в самом Париже, отечестве субреток, ей бы отдали справедливость», — писал современник.

Александра Егоровна сохранила бойкий нрав и несомненное обаяние на всю жизнь. «Не будучи красавицей, — писал о ней один из современников, — Асенкова была в своем роде пленительна; кавалергардского полка корнет фон Лау в отчаянии, из ревности к ней, застрелился».

Позднее она подружилась со своим учителем и наставником Шаховским, нередко бывала у него в доме, как и многие любимые его ученики. Там она встречала Пушкина, слышала его чтение «Руслана и Людмилы».

«Читал он и другие отрывки и отдельные лирические пьесы, большей частью на память, почти всегда за ужином, — писала Александра Егоровна в своих воспоминаниях. — Он всегда был весел: острил и хохотал вместе с нами, когда мы смеялись над его длинными ногтями, нередко разрезывал кушанья и подчивал нас… Бывал и Грибоедов, написавший тогда уже свою неподражаемую комедию. Он жил на одной лестнице с князем и потому бывал у него чаще других. Бывал Крылов. Мне он отдавал преимущество, потому что я играла во всех его комедиях».

Вскоре она стала гражданской женой офицера Николая Ивановича Кашкарова. В 1817 году у нее родилась дочь Варя. А через три года Кашкарова предали суду.

Произошло вот что.

Подполковник Кашкаров командовал первой ротой Семеновского полка, одного из лучших тогдашних полков, где офицерами служили передовые, грамотные, интеллигентные люди. В Семеновском полку существовали мягкие правила обращения с солдатами, всячески избегалось оскорбление их человеческого достоинства.

И вот в такой-то полк 11 апреля 1820 года назначается новый командир — полковник Шварц, человек совершенно необразованный, неграмотный, темный. У него было одно важное «достоинство»: ему протежировал Аракчеев. Князь Мещерский рассказывал в одном из писем: «Шварц приказывал одному плевать другому в лицо; одной шеренге другую бить по щекам; сам щупал за губы и под носом тех, у которых усы за неимением натуральных не регулярно нарисованы были. Издевался над старыми служивыми, рвал им усы и бакенбарды, плевал в лицо».

Вскоре в полку вспыхнуло восстание. Солдаты первой роты, которой командовал Кашкаров, обратились к своему командиру с жалобой на полковника Шварца. Кашкаров внимательно выслушал солдат. Позднее фельдфебель подал ему список зачинщиков бунта. Но Кашкаров скрыл от начальства этот список. Оба эти поступка и легли после подавления восстания в основу обвинительного заключения.

На суде, происходившем в Витебске, подполковник Кашкаров был признан виновным как в непредставлении записки фельдфебеля, так и в том, что, «имея полное право не только употребить в случае упрямства и возмущения всякое наказание и даже умертвить на месте, позволил себе слушать жалобу, скопом принесенную на полкового командира..»

Кашкаров был приговорен к «лишению чести, имения и живота», то есть к смертной казни. Длительное время он просидел, однако же, в заточении, в витебской тюрьме, пока по велению Александра I расследовались связи его с членами тайного общества, каковых в Семеновском полку оказалось немало. Затем приговор был смягчен, и Кашкарова сослали на Кавказ. Все эти события в известной мере привели к тому, что Кашкаров в семью не вернулся.