Борис Леонов - История советской литературы. Воспоминания современника

— Позвольте? — спросил он, входя и застегивая пиджак.

— Конечно, конечно… А в чем дело, что вы, Александр Александрович?!

— Да понимаете, Павел Филиппович, как услышал вашу должность, сразу оробел…

5

Не то в 1969, не то в 1970 году в канун Нового года позвонили мне из Бюро пропаганды художественной литературы и попросили принять участие в творческом вечере писателя Михаила Семеновича Бубеннова. Мне предлагалось вести этот вечер и сказать вступительное слово о самом писателе и его романах «Белая береза», «Орлиная степь» и «Стремнина». Вечер должен был состояться в клубе табачной фабрики «Ява».

Там-то и познакомился с писателем, роман которого «Белая береза» вошел в 1940-х годах в число моих любимых книг, среди которых были «Два капитана» В.Каверина, «Повесть о настоящем человеке» Б.Полевого, «Порт-Артур» Н.Степанова, «Строговы» Г.Маркова, «В окопах Сталинграда» В.Некрасова, «Честь смолоду» А. Первенцева.

После удачно прошедшего вечера вместе пошли к метро. По пути разговорились. И я, пользуясь доверительной атмосферой общения, спросил у Бубеннова про Тихона Захаровича Семушкина, главной книгой которого явился роман «Алитет уходит в горы», в котором он поведал о жизни чукчей, зная ее не понаслышке, а проведя в этом краю многие годы жизни учителем. Там, на Чукотке, он занимался собиранием фольклора, обрядовых форм, характерных особенностей древней этнической культуры. И там же он наблюдал, как в жизнь этого народа входила социальная новизна, которая пришла на эту землю вместе с октябрьской революцией.

Михаил Семенович подтвердил, что он хорошо знал Тихона Захаровича. И тогда я решился спросить: а правда ли то, что рассказывают о них в писательских кругах.

— И что же рассказывают? — поинтересовался Бубеннов.

Я поведал ему услышанное.

Когда оба получили Сталинские премии — Семушкин за «Алитета», а Бубеннов за первую книгу романа «Белая береза», решили как следует отметить это событие. Зафрахтовали пароход и отправились с цыганами, оркестром и фейерверком вниз по Волге.

Днем, когда корабль шел, отдыхали. А вечером приставали к какой-нибудь пристани и начиналось пиршество, на которое сбегались жители прибрежных деревень. На дворе был август, шла уборочная страда. А люди бросали трактора, комбайны, жатки и мчались к писательскому пароходу, проводили тут всю ночь и на следующий день у них не было сил выйти в поле. До работы ли тут после фейерверка, плясок и песен?!

Местные власти стали возмущаться.

Сообщили Сталину, что московские писатели срывают уборочную. Вождь повелел снять их с парохода, доставить в Москву и на заседании секретариата Союза писателей разобраться с разгулявшимися лауреатами.

Так и поступили.

В Саратове сняли их с парохода и на поезде отправили в Москву.

Семушкина с вокзала увезли в госпиталь, а Бубеннова — на секретариат.

— Ну что вы там, как разгулявшиеся купчики, затеяли? — спросил Фадеев.

Бубеннов угрюмо молчал.

— А что бы сказал Алексей Максимович Горький, если бы узнал про ваш кутеж? — вскочил Федор Гладков и покрутил пальцем возле лица Бубеннова.

Разговор явно не получался.

— Что бы сказал Алексей Максимович, — снова вскочил Гладков.

Но его остановил грозный рык Бубеннова:

— Ну хватит, Федор Васильевич! Надели пиджак Горького, а рукава-то длинны.

Все засмеялись, а Фадеев махнул рукой:

— Ну ладно. Все ясно. Разобрались и указали товарищам…

Выслушав мой рассказ, Бубеннов заметил:

Напридумают же… Но интересно!

6

Рассказывал Валерий Павлович Друзин. Он возглавлял кафедру советской литературы в Литературном институте, куда я прошел по конкурсу на должность доцента. Он вообще-то был фигурой значимой. В свое время его назначили на должность главного редактора журнала «Звезда». Это случилось после известного постановления ЦК партии 1946 года о журналах «Звезда» и «Ленинград», когда были подвержены остракизму Анна Ахматова и Михаил Зощенко.

В конце пятидесятых годов, когда формировался Союз писателей России Леонид Сергеевич Соболев пригласил его в первые заместители Председателя Союза, коим стал сам. А вскоре Всеволод Кочетов, став главным редактором «Литературной газеты», вспомнил про своего шефа по «Звезде», где сам работал заведующим отделом прозы, и сделал Валерия Павловича своим первым заместителем.

Так вот Валерий Павлович рассказывал, как однажды группа молодых иркутских поэтов, в которую он входил, приехала на выступление перед рабочими одного предприятия.

Прежде чем выйти на сцену, к профработнику предприятия, который должен был представлять поэтов, обратился Джэк Алтаузен.

— Вы только не перепутайте мою фамилию, — сказал он. — Часто путают. Так и объявляйте: выступает известный поэт Джэк Алтаузен.

Потом опять предупредил профработника. И еще раз.

— Не волнуйтесь. Так и объявлю.

— Не забудьте: Джэк Алтаузен, Джэк Алтаузен…

А потом отправились на встречу с рабочими.

Поприветствовав от лица всех собравшихся дорогих гостей, профработник объявил:

— А сейчас, товарищи, выступит известный поэт Джэк… Шимпанзе…

7

На даче у Веры Михайловны Инбер, автора известной поэмы «Пулковский меридиан» и ленинградского дневника «Почти три года», трудилась бригада строителей: делали ремонт дома.

И вот в обеденный перерыв они вышли на переделкинскую улицу.

Кто-то из прогуливавшихся писателей спросил:

— Ребята, ну как Вера Инбер?

Пожилой рабочий ответил:

— Сам-то Веринбер ничего, но жена у него — мегера…

8

Однажды Ярослав Васильевич Смеляков, которого многие знают по стихам «Красивая девушка Лида», «Когда заболею, к врачам обращаться не стану» и многим другим, председательствовал на Пленуме Московской писательской организации.

Открывая пленум, он сказал:

— За последние годы мы потеряли наших товарищей по поэтическому цеху…

Перечисляя ушедших из жизни поэтов—москвичей, он назвал имя Сергея Сергеевича Наровчатова.

Вдруг из зала послышалось:

— Так я же вот он… Я живой.

Глянув в зал, Смеляков спокойно произнес:

— Да какой ты живой?! Прошу почтить память…

9

Парторг МГК при Московской писательской Организации Аркадий Васильев, написавший в свое время роман «В час дня, ваше превосходительство», выступал перед собранием Писателей и выкладывал негативные примеры поведения коллег за рубежом.