Елена Арсеньева - Лисички-сестрички (Лиля Брик и Эльза Триоле)

Нет, тут было далеко до той идиллии, которую позднее пыталась нарисовать Лилик в своих отредактированных Осей воспоминаниях! Очень скоро отношения этого трио начали напоминать отношения сутенера, проститутки и клиента, на котором они зашибают деньгу, который их содержит, которым они, как тараном, прошибают двери… Известный журналист Михаил Кольцов (позднее расстрелянный) говорил, что «Брики всю жизнь паразитировали на Маяковском».

Сами они додумались до того, чтобы сделать из Маяковского великого пролетарского поэта, или выполняли задание ОГПУ, на которое работали на пару, по-семейному? Ну что ж, у товарищей как раз в это время сорвалась афера с Буревестником, которому осточертело быть великим пролетарским писателем, и он, еле волоча крылья, улетел за границу. Теперь был срочно нужен великий пролетарский поэт, который не только восхвалял бы – «Хорошо!» – деянья революции, но и умел красиво агитировать заграницу в пользу революции.

О, трудно представить себе, как тогда люди творческие мечтали о загранице! Однако это была премия, которая выдавалась только избранным. И можно было в ту пору не сомневаться: если человек «выездной», значит, он – негласный сотрудник ОГПУ. Мама Лили и Эльзы работала в советском торгпредстве в Лондоне – и, что характерно, ее пристроила туда старшая дочь, в числе любовников которой был знаменитый чекист Яков Агранов – «Аграныч», как его ласково называли Брики.

«Когда власти запретили всю культуру, они оставили только салон Бриков, где были бильярд, карты и чекисты», – так об их доме позднее напишет Анна Ахматова.

Маяковский всю жизнь был не слишком-то далеким мальчишкой, родившимся в Тифлисе. Хулиган, откровенный хулиган. Лиля его приохотила, как к наркотику, к особенному положению избранного существа, которое не как все, которое не жрет что попало, а только самую дорогую и вкусную еду, у которого всегда есть деньги эту еду покупать, которое шикарно одевается и может одевать свою возлюбленную подругу. Лилины письма к Маяковскому за границу изобилуют заказами, подробным описанием чулок, платьев, духов и… автомобилей. О, покупка для Лилечки «Рено» в Париже в 1928 году (голод в Поволжье, на Украине, в стране карточки!) – это просто поэма…

И постепенно Владимир Владимирович усвоил как «Отче наш», что «всем лучшим во мне я обязан Лиле» (перефразируя Горького).

Да, а как в это время поживала вторая сестра? С ней-то что приключилось?

Эльза, которая страдала-таки от разбитого Маяковским и Лилей сердца, сочла за благо убраться подальше от сестры-соперницы. В 1918 году она познакомилась с офицером из французского посольства Андре Триоле, вышла за него замуж и укатила на Таити, покинув голодную и холодную Россию. Эльзы Каган больше не было – появилась Эльза Триоле. В одном из первых писем она писала Лиле:

«Андрей, как полагается французскому мужу, меня шпыняет, что я ему носки не штопаю, бифштексы не жарю и что беспорядок. Пришлось превратиться в примерную хозяйку… во всех прочих делах, абсолютно во всех – у меня свобода полная…»

Два года, проведенные на Таити в образе примерной хозяйки, довели Эльзу до исступления. Она хотела быть музой великого человека, подобно сестре, а тут что такое? Все эти мучения и терзания легли в основу ее первого романа «На Таити», написанного в 1925 году. Да-да, Эльза сама решила стать писательницей!

В 1920 году супруги Триоле вернулись в Париж, но вскоре расстались. Эльза сохранила фамилию мужа – уж всяко лучше быть Триоле, чем Каган!

Некоторое время она провела в Лондоне рядом с мамой. Та устроила ее на работу в архитектурную мастерскую (еще в Москве Эльза как-то мимоходом получила диплом архитектора). Потом в Лондон приехала Лиля и серьезно поговорила с сестрой, пояснив, что она не тем занимается в жизни.

Лиля в это время уже была привлечена своим мужем к работе в ОГПУ. И вместе с мамой завербовала младшую сестренку. Задание ей было определено такое: жить среди русских эмигрантов, стучать на них, елико возможно, а также присматриваться к настроениям молодой германской и французской интеллигенции.

Приятная работа, это же то, чего ты всегда хотела, сестренка, – жить среди талантливых людей, быть в курсе их творческих замыслов… влиять на эти замыслы… И еще деньги за это получать! «А разве без денег лучше, Эльза Юрьевна?» Что-нибудь в таком роде наверняка говорила Лиля.

– Не лучше, – согласилась Эльза и отправилась в Берлин.

В то время он тоже был центром русской эмиграции, как и Париж. В 1923 году в Берлине жили чуть ли не триста тысяч русских. Только типографий и издательств, которые выпускали русские газеты и книги, имелось около восьмидесяти. Прямо скажем, было с кем знакомиться!

Эльза познакомилась с Виктором Шкловским. Будущий известный прозаик и литературовед без памяти влюбился в нее. Он просто сгорал! «Люблю тебя немыслимо, – писал Шкловский Эльзе. – Прямо ложись и помирай».

Эльза, впрочем, держала его на расстоянии. Этим неопределенным отношениям Шкловский посвятил «Zoo» – роман, в который он включил письма Эльзы. Существует легенда, будто Горький, прочитав в романе ее письма, и посоветовал ей заняться литературным творчеством.

Может, и так оно было. Но Эльза уже сама занялась литературным творчеством, и без его благословения, потому что поняла: она должна стать не просто какой-то девочкой для общего употребления в кругах парижских литераторов (она опять перебралась в 1924 году в Париж), а сделать себе литературное имя! Тогда вокруг нее сами станут увиваться те, кого ей нужно было «разрабатывать».

В Париже ее опекал художник Фернан Леже – сугубо «наш человек». Поселившись в недорогом отеле на Монпарнасе, Эльза радостно окунулась в бурную парижскую жизнь. Однако что-то никак не удавалось ей выполнить задание, а попытки пристроиться к кому-либо из понравившихся писателей или поэтов не принесли никакого успеха. Эльза пишет в дневнике: «Мне 28 лет, и я надоела сама себе».

Несколько раз она съездила в Москву. Опять же эта свобода передвижения, которой пользовались сестры и Ося, просто поразительна для того времени!

В Москве Эльза получила в ОГПУ два абсолютно конкретных задания: опекать в Париже Маяковского и познакомиться с многообещающим поэтом и писателем Луи Арагоном. Это – очень талантливый человек, он вполне достоин того, чтобы стать очередным великим пролетарским писателем и защитником-проповедником-ревнителем идеалов коммунизма на Западе. Выполняйте, товарищ Триоле!

В 1924 году в Париж впервые прибыл Маяковский. «С ним приехали моя юность, моя Родина, мой язык», – напишет Эльза. Первое задание выполнить было легко: они с Маяковским виделись каждый день, Эльза стала его переводчиком, водила по музеям, гуляла вместе с ним по улицам, сидела в кафе, приводила и в мастерские художников. Теперь уже она читает ему свои первые литературные пробы… Более того: ей удалось на одну ночь взять реванш за те прежние годы, когда ее обошли на вороных, но она тотчас спохватилась: нельзя мешать сестре, безусловно, старшей по званию. А то скажет Лиля: «Кракс!» – и что тогда станется с бедной Эльзой? Опять нищета? Она уже усвоила, что литературным трудом – в смысле, ее собственным литературным трудом – в Париже не проживешь.