Светлана Алексиевич - Цинковые мальчики

Е. Платицина:

- Образ сына, запечатленный в моем сознании, полностью не соответствует образу, выведенному в книге.

Судья Т. Городничева:

- Вы могли бы пояснить свою мысль: где, в каком месте и как искажены факты?

Е. Платицина (берет в руки книгу):

- Там все не так, как я говорила. Мой сын был не такой. Он любил вою Родину. (Плачет.)

Судья Т. Городничева:

- Я прошу вас успокоиться и назвать нам факты.

Е. Платицина (зачитывает из книги):

- "После Афганистана (это когда он приехал в отпуск) еще нежнее стал. Все ему дома нравилось. Но были минуты, когда сядет и молчит, никого не видит - по ночам вскакивал, ходил по комнате. Один раз просыпаюсь от крика: "Вспышки! Вспышки!.." Другой раз слышу ночью: кто-то плачет. Кто может у нас плакать? Маленьких детей нет. Открываю его комнату: он обхватил голову двумя руками и плачет..."

Он был офицер. Боевой офицер. А тут он показан как плакса. Разве об этом надо было писать?

Судья Т. Городничева:

- Я сама готова заплакать. И не раз плакала, когда читала эту книгу, ваш рассказ. Но что здесь оскорбляет вашу честь и достоинство?

Е. Платицина:

- Понимаете, он был боевой офицер. Он не мог заплакать. Или вот еще: "Через два дня был Новый год. Под елку спрятал нам подарки. Мне платок большой. Черный. "Зачем ты, сыночек, черный выбрал?" - "Мамочка, там были разные. Но пока моя очередь подошла, только черные остались. Посмотри, он тебе идет..."

Получается, что мой сын стоял в очередях, он терпеть не мог магазины и очереди. ПА тут он на войне стоит в очереди... Мне, за платком... Зачем было об этом писать? Он был боевой офицер. Он погиб...

Светлана Александровна, зачем вы такое понаписали?

С. Алексиевич:

- Когда я писала ваш рассказ, я тоже плакала. И ненавидела тех, кто послал вашего сына зря погибнуть в чужой стране. И мы были тогда с вами вместе, заодно.

Е. Платицина:

- Вы говорите, что я должна ненавидеть государство, партию... А я горжусь своим сыном! Он погиб, как боевой офицер. Его все товарищи любили. Я люблю то государство, в котором мы жили, СССР, потому что за него погиб мой сын. А вас ненавижу! Мне не нужна ваша страшная правда. Она нам не нужна!! Слышите?!

С. Алексиевич.

- Я, наверное, могла бы вас понять. Мы могли бы поговорить. Но почему мы должны говорить об этом в суде? Вот это я не могу понять...

...По кондовому советскому сценарию, Светлана Алексиевич организованно проклинается как агент ЦРУ, прислужница мирового империализма, клевещущая на свою великую Родину и ее героических сыновей якобы за два "мерседеса" и долларовые подачки...

Первый суд так ничем и не закончился, так как истцы - бывший рядовой О. Ляшенко и мать погибшего офицера Е.Н. Платицина - не явились на судебное разбирательство. Но через полгода было подано два новых иска: от И.С. Галовневой, матери погибшего старшего лейтенанта Ю. Галовнева, председателя Белорусского клуба матерей погибших воинов- интернационалистов, и Тараса Кецмура, бывшего рядового, ныне председателя Минского клуба воинов-интернационалистов...

Газета "Права человека", № 3, 1993 г.

14 сентября в Минске состоялся суд, где ответчиком выступала писательница Светлана Алексиевич.

И тут началось самое интересное. "Исковое заявление от матери погибшего "афганца" И.С. Головневой поступило в суд без даты, - сказал адвокат Алексиевич Василий Лушкинов. - Нам же его копию представили вообще без подписи и, естественно, без даты. Однако это не помешало судье Татьяне Городничевой возбудить дело по 7-й статье гражданского кодекса. Вызывает удивление и то, что само дело было процессуально не оформлено к моменту суда, то есть в книге регистраций номер его уже существовал, хотя еще не было вынесено определение о возбуждении гражданского дела".

Однако суд состоялся... на нем председательствовал человек, дело увидевший, собственно, на самом суде. О том, что судья Т. Городничева заменена на судью И. Ждановича, Светлана Алексиевич и ее адвокат узнали только за десять минут до начала заседания.

"Это, скорее, вопрос морали, нежели юридический вопрос", - отреагировал Василий Лушкинов.

Может быть, и так. Но за столом истцов внезапно появился еще один герой книги Светланы Алексиевич - Тарас Кецмур, а перед судьей И. Ждановичем легло его исковое заявление без подписи и, разумеется, без возбужденного по этому поводу дела...

Адвокат ответчицы обратил внимание суда на этот нонсенс и заявил протест. Судебное заседание было перенесено...

Олег Блоцкий

"Литературная газета", 6 октября 1993 г.

Из стенограммы судебного заседания 29 ноября 1993 г.

Состав суда: судья И.Н. Жданович, народные заседатели Т.В. Борисевич, Т.С. Сороко.

Истцы: И.С. Галовнева, Т.М. Кецмур.

Ответчица: С. А. Алексиевич.

Из судебного иска Инны Сергеевны Галовневой,

матери погибшего старшего лейтенанта Ю. Галовнева

В газете "Комсомольская правда" от 15.02.90 г. опубликованы отрывки из документальной повести С. Алексиевич "Цинковые мальчики" - "Монологи тех, кто прошел Афганистан".

В опубликованном за моей фамилией монологе имеются неточности и искажения фактов, сообщаемых мной С. Алексиевич, а также явная ложь, вымыслы, т.е. изложение с моих якобы слов обстоятельств, о которых я не сообщала и не могла сообщить. Вольная интерпретация моих высказываний, а также явные домыслы, изложенные от моего имени, порочат мою честь и достоинство, тем более что повесть документальная. Как я полагаю, автор-документалист обязан в точности излагать полученную информацию, иметь записи бесед, согласовывать тексты с интервьюируемым.

Так, Алексиевич указывает в статье: "Нехорошо матери в этом признаваться... но я любила его больше всех. Больше, чем мужа, больше, чем второго сына..." (Речь идет о моем погибшем сыне Юре.) Приведенная цитата выдуманная (не соответствует изложенному). Указание о различной якобы степени любви к членам семьи повлекло конфликты в семь и, полагаю, порочат мое достоинство.

Далее: "В первом классе он знал, читал наизусть не сказки, не детские стихи, а целые страницы из книги "Как закалялась сталь" Н. Островского". Из приведенной фразы следует. что сын воспитывался в семье каких-то фанатиков. Я же Алексиевич рассказывала, что Юра уже в 7-8 лет читал серьезные книги, в том числе "Как закалялась сталь".

Алексиевич исказила и мой якобы рассказ об обстоятельствах отправки сына в Афганистан. на указывает на его якобы слова: "Я поеду в Афганистан, чтобы доказать им, что в жизни есть высокое, что не каждому нужен для счастья только забитый мясом холодильник". Ничего подобного не было. Утверждения Алексиевич порочат меня и моего сына. ничего и никому он не доказывал. Как нормальный человек, патриот, романтик, он добровольно просился в Афганистан.