Шерил Грин - Секс - моя жизнь. Откровенная история суррогатного партнера

Она брала свое начало как в религии, так и в светских правилах. Когда я оглядываюсь назад, то удивляюсь тому, какое чувство вины и стыда вызывала одна из самых естественных человеческих потребностей и какое влияние это оказывало на меня, молодую девушку. Я родилась в период «бэби бума»[1]. Моя молодость растянулась на две эпохи.

Мне было двадцать с небольшим в шестидесятые. Дух перемен, господствовавший в обществе, заставил меня подвергнуть сомнению и пересмотреть свой взгляд почти на все, чему меня учили. Многие представления, которые мне внушили в детстве, не выдерживали критики. Этот процесс получил завершение, когда я стала суррогатным партнером..

В дополнение к моей собственной истории я пересказываю истории моих клиентов, потому что убеждена, что им есть что рассказать о сексуальной жизни и обстоятельствах, которые могут ее осложнить. Их опыт дает редкую возможность увидеть, какие факторы влияют на этот процесс и как можно помочь.

Если это до сих пор не очевидно, скажу прямо — у моей книги есть миссия. Я надеюсь, что она, хотя бы отчасти, будет способствовать тому, что открытое, искреннее обсуждение секса станет возможным. Также я надеюсь, что она вдохновит читателей, вне зависимости от возраста, на признание и утверждение своей сексуальности.

У каждого есть право на секс, который удовлетворяет морально и физически, и мой опыт показывает, что залог этого — здоровое общение, самоуважение и стремление искать что-то новое. Моя задача — говорить откровенно и без страха, и это сделает возможным все вышесказанное..

Глава 1

Марк О’Брайен приоткрыл рот и издал тихий сдавленный звук. Я схватила трубку, которая, как усик цепкого растения, тянулась от переносного дыхательного аппарата, прикрепленного сиделкой к спинке кровати. Когда я привстала, чтобы поднести трубку ко рту Марка, моя грудь задела его щеку и мы оба улыбнулись.

Марк сжал губами плоский конец трубки, и долгожданный глоток воздуха наполнил его легкие. Он закрыл глаза, наслаждаясь кислородом, который многие из нас принимают как должное. Моргнула лампочка, и раздалось громкое тиканье. Он разомкнул губы и открыл глаза. Я осторожно вынула трубку, оставив ее на подушке.

Его голова оставила влажный от пота след на подушке..

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Хорошо, Шерил. Это было не так страшно, как мне казалось. Нет, наверное, все-таки страшно, но я рад, что это произошло, — его лицо озарилось милой мальчишеской улыбкой.

Шел 1986 год, и уже тринадцать лет я была суррогатным партнером. Мне и раньше приходилось работать с инвалидами, но никто из них не был в таком тяжелом состоянии, как Марк. Большую часть из своих тридцати шести лет Марк провел внутри устройства под названием «железное легкое», после того как в шесть лет переболел полиомиелитом.

Самостоятельно он мог дышать только непродолжительное время, и в течение наших двухчасовых встреч, для которых он снял просторный коттедж в Беркли, ему постоянно был необходим дыхательный аппарат..

«Железное легкое» — это машина для дыхания. Она выглядела как широкая труба с рычагами и кнопками, которая охватывала все тело Марка, оставляя снаружи только голову. Аппарат на несколько секунд создавал атмосферу сильно разреженного воздуха внутри трубы, чтобы поднялась грудь и легкие наполнялись кислородом.

Марк спал в «железном легком», кровати у него не было. К счастью, у него была подруга, которая предоставила нам свою кровать..

Марк был парализован; пальцы рук и ног, рот и глаза — вот все, чем он мог пошевелить. После полиомиелита его тело было искривлено, левое бедро смещено к правому, ноги сжаты, как будто плотно спаяны. Его голова и шея были всегда повернуты вправо, так, что он мог смотреть только в одну сторону. Всю свою жизнь он лежал на спине, лишь иногда сиделка приподнимала его, чтобы помыть или одеть, или врач производил осмотр..

Как и других моих клиентов, Марка направил ко мне психотерапевт. Как и другие, он нервничал во время нашего первого сеанса. «Для него это важный день», — так сказала Вера, одна из сиделок Марка, когда я вошла тем утром в дом. Подруга, владелица коттеджа, тоже была инвалидом, поэтому к входной двери вел пандус, а кухонные ящики и дверные ручки располагались ниже обычного уровня..

Вера повела меня мимо гостиной, книжные полки там висели низко над полом, а дальше по коридору на стенах — черно-белые фотографии пейзажей. Она постучала в дверь спальни в конце коридора.

— Марк, Шерил здесь. Мы сейчас войдем, — произнесла она громко и медленно открыла дверь.

Жестом она пригласила меня войти первой. Марк лежал на широкой с пологом кровати, до подбородка накрытый синим вязаным одеялом. Сондра, психотерапевт Марка, говорила мне, что он худой, ростом меньше полутора метров и весит около 30 килограммов, и на мгновение я замерла, осознав, как это на самом деле мало.

Покрывало едва приподнималось на кровати..

— Привет, Марк, — произнесла я. — Рада познакомиться с тобой.

— Приятно познакомиться, Шерил, — ответил он, и к его голосу примешивались булькающие звуки. Его василькового цвета глаза смотрели вниз.

— Я покажу, как пользоваться дыхательным аппаратом, и оставлю вас наедине, — сказала Вера.

Она показала на маленький рычажок, который я должна буду повернуть, чтобы начал поступать кислород, и поднесла трубку ко рту Марка.

— Видите?

Я кивнула. Марк сделал несколько маленьких глотков воздуха и разжал губы.

— Он покажет, когда достаточно, — она вынула трубку. — Увидимся позже.

По тому, как Марк произнес мое имя, я могла заключить, что у нас есть нечто общее — мы оба из Новой Англии. Я рассказала ему, что родилась в Сейлеме, недалеко от Бостона, и мои родители принадлежали большому франко-канадскому сообществу. Моя девичья фамилия — Theriault, и произносится она «Терриó» (или «Террриииа», если ее произносит католическая монахиня-ирландка в начальной школе, где я училась)..

— Ты католичка? — спросил он.

— Была раньше, — ответила я с улыбкой.

— А я все еще католик, — сказал он. — Мне необходимо верить в бога, чтобы было кого обвинять во всем, что со мной происходит.

Я засмеялась, и лицо Марка просветлело. Сняв куртку, которая была совершенно лишней в этот теплый мартовский день, и придвинув кресло, стоявшее в углу комнаты, я села рядом с кроватью.

— Давай обсудим, как будет проходить наша работа, — произнесла я, как будто мне самой это было до конца ясно. Как и у психотерапевтов, у суррогатных партнеров есть список предписаний и упражнений, необходимых для того, чтобы помочь клиенту измениться самому и изменить свою жизнь. Безусловно, ситуация, в которой находился Марк, требовала внести определенные коррективы, но я пока не совсем понимала, как это осуществить.