Александр Боханов - Царь Алексей Михайлович

Особую функцию в русской государственной духовно-имперской композиции исполнял Царь Православный, являвшийся и по определению, и по факту главным и высшим земным хранителем Православия. Не собственно Церкви как учреждения, а в первую очередь — защитник благодатной жизни, страж, охранитель вселенской миссии Церкви.

Вопреки различным спекулятивным утверждениям, на Руси никогда не обожествлялся ни сам Монарх — носитель нераздельной высшей властной прерогативы, ни государство. В отличие от Западной Европы, русские не знали ни «священного» государства, ни «священного» правителя. Титул «pontifex maximus»[9] («верховный первосвященник») применительно к сюзерену был невозможен[10]. Определение «Святая Русь», вошедшее в обиход в XVI веке, относилось не к государству как к таковому, а к «земле». Русские богословы-интеллектуалы («книжники»), как и православные миряне, всегда разграничивали произведение Божие («земля») и творение рук человеческих — «государство»…

Самосознание Царя Алексея Михайловича отражало преданность самодержавному идеалу — правлению полноправному, нераздельному, но вместе с тем ограниченному Волей Божией, церковной традицией и святым христианским преданием. Он был истинным Самодержцем: монархом полностью суверенным в делах внутренних и внешних. Однако, вопреки расхожим утверждениям секулярной науки, «самодержавие» не было тожественно западноевропейскому «абсолютизму». Царь Православный полностью и безропотно являлся «рабом Всевышнего». Эта грань, подчеркивающая вассалитет царя земного по отношению Царя Небесного, — есть качественное отличие «самодержавия» от обычного «всевластия» или абсолютизма. Самодержец не сомневался, в том его убеждала христианская мудрость, что «сердце царево в руце Божией»[11].

Алексей Михайлович в полной мере осознавал свою Царскую миссию как духовно-подвижническую. В послании своему сподвижнику князю Н.И. Одоевскому (1602–1689) в 1652 году Самодержец выразил сокровенное, признавшись, что молится ежедневно Всевышнему, чтобы Господь Бог даровал бы «людей Его рассудить в правде, всех равно»[12].

Правда Божия — вот смысл, путь и ориентир для человека, но и для государства. В подобных сентенциях слышится и отголосок мечтаний Первого Царя Иоанна Грозного о превращении Руси в обитель христианского-монастырского благочестия, но вместе с тем и голос духовного пастыря.

Царь Алексей первым из русских правителей гласно провозгласил защиту Вселенского Православия от притеснений иноверцев не только как сокровенное чаяние своей души, но и как высшую установку царского служения. В 1656 году перед лицом Антиохийского Патриарха (1647–1672) Макария произнес: «Я боюсь, — говорил Царь, — что Всевышний взыщет с меня за них (гонимых православных. — А.Б.), и я принял на себя обязательство, что, если Богу будет угодно, я принесу в жертву свое войско, казну и даже кровь свою для их избавления»[13]. Подобный обет — наглядное проявление вселенского мироощущения вождя Третьего Рима.

При Алексее Михайловиче наблюдалось расширение и углубление торговых и дипломатических связей России с внешним миром. При этом власть неукоснительно отстаивала национальные интересы, в том числе и коммерческие. Таможенный (1653) и Новоторговый (1667) Уставы защищали купцов от иностранных конкурентов. Отражением новых тенденций в русской жизни стало приглашение на службу в Россию иностранных специалистов, создание полков «иноземного строя».

Алексей Михайлович лично занимался вопросами организации армии. Сохранилось штатное расписание рейтарского полка, выполненное Государем[14]. Секретарь датского посольства Андрей Роде свидетельствовал, что Самодержец занимался и артиллерией. Как записал он в своем дневнике 11 апреля 1659 года: «Полковник Бауман[15] показал нам тоже чертеж пушки, которую изобрел сам Великий князь (Царь Алексей Михайлович)»[16].

Алексей Михайлович интересовался европейской прессой, с которой знакомился по переводам, выполненным в Посольском приказе. Одну из статей (о том, что свергшие и казнившие своего короля англичане сильно жалеют об этом) Царь лично зачел боярам на заседании Думы. С 1659 года Алексей Михайлович пытался наладить регулярную доставку в Россию иностранных газет. С этой целью в 1665 году была организована первая регулярная почтовая линия, связавшая Москву с Ригой, а через нее с общеевропейской почтовой системой[17].

Во второй половине XVII века наблюдалась трансформация всей системы русской религиозной культуры; возникает светская литература, в том числе поэзия, зарождается светская живопись, а при Царском дворе устраиваются первые «комедийные действа».

Личность Царя Алексея Михайловича являлась эпонимом эпохи. В нем замечательно, порой до причудливости, переплетались и совмещались черты старо-московского человека, преданного всей душой, порой до самозабвения, «старине», обычаям и нравам былого, но одновременно открытого всему новому, особенно в областях текущего государственно-бытового жизнеустроения.

Царь был до самой смерти человеком чрезвычайно любознательным. К своему же царскому служению относился неизменно требовательно и щепетильно. Он не признавал в любом государственном служении «мелочей»; все являлось значимым и чрезвычайно серьезным. Он не сомневался, что Господь на Страшном Суде спросит с каждого и за его личное благочестие и за его службу.

Алексей Михайлович являлся богобоязненным, милосердным и добросердечным человеком. Первым из Русских Царей нарушил традицию и стал собственноручно подписывать документы. Ему приписывается и ряд литературных сочинений: «Послание на Соловки», «Повесть о преставлении Патриарха Иосифа», «Урядник сокольничья пути» и др. Сохранился и целый комплекс (около ста) личных посланий Царя различным лицам. Кроме того, Алексей Михайлович известен и как гимнограф, автор распева стиха «Не тебе Пресвятая Богородице диво».

В царствование Алексея Михайловича значительно расширилась территория страны. В 1654 году в состав России добровольно вошла Левобережная Украина (Малороссия).

После вступления московских войск в пределы Белоруссии, Могилев, Полоцк, Гомель, Витебск и другие города сдались им без боя. В начале 1655 года были взяты Вильна, Ковно, Гродно и Пинск. Под власть Русского Царя перешли вся Белоруссия и многие местности Литвы. В освобожденных краях восстанавливалось Православие: освящались оскверненные и вновь построенные православные церкви и монастыри, была учреждена Полоцкая (1656) епархия, которой, так же как и Могилевской епархии, было предписано «иметь повиновение и послушание» Патриарху Московскому.