Валерий Шамбаров - Белогвардейщина

Аппарат управления страны, о котором мы привыкли судить лишь по гипертрофированным карикатурам русских сатириков, был куда более отлажен и действовал куда эффективнее современного. На всю Россию насчитывалось около 250 тыс. государственных чиновников - вдесятеро меньше, чем при советской власти, не говоря уж о сегодняшних управленческих штатах. И при этом они четко обеспечивали все функции государственной жизнедеятельности от сбора налогов и исполнения повинностей до благоустройства и социальной сферы. Существовали еще сословные пережитки, но границы между сословиями стали уже очень зыбкими. Личное дворянство автоматически приобреталось с высшим образованием, награждением первым орденом, выслугой в первый офицерский или гражданский чин. А для получения потомственного дворянства достаточно было профессорского звания, чина полковника или, соответственно, более высоких орденских и гражданских степеней. Но преимуществ это уже не давало ни малейших, превратившись в пустую формальность. Фактически родовые пережитки сохранили какое-то значение только в одной сфере - придворной.

Россия пользовалась практически всеми политическими свободами. Была свобода слова, печати. Цензура, уже существенно ослабленная в начале столетия, с 1905 г. была упразднена совсем - и восстановлена в 1914 г. как военная цензура. Даже большевистская "Правда" легально издавалась с 1912 г., а когда за явно противозаконные публикации ее все же закрывали, тут же возобновляла работу под другим названием с прежним составом редколлегии. В политической жизни запрет существовал только на те партии, которые открыто проповедовали экстремистские и террористические цели, - но ведь и это явление вполне нормально для любого цивилизованного государства. Весь центральный аппарат политической полиции, знаменитого "Третьего отделения" насчитывал... три десятка офицеров. А по России и до тысячи не дотягивал. Смертная казнь применялась крайне редко - только там, где политика переплеталась с уголовщиной и конкретными террористическими актами. А Веру Засулич, стрелявшую в петербургского градоначальника Трепова, суд присяжных вообще оправдал. В Государственной Думе были представлены все партии, вплоть до большевиков. Правда, при конфликте ветвей власти царь имел законное право распустить Думу и назначить перевыборы, чем неоднократно и пользовался, - но из современного опыта российского парламентаризма поневоле напрашивается вопрос: а может, так оно и лучше?

Да, на фронтах мировой неудачи были. Но ведь далеко не того масштаба, как позже в гражданскую, когда отдали немцам всю Украину и Россию до Пскова. И не того масштаба, как в Великую Отечественную, когда врага отбивали от Москвы и Волги. За три года русская армия оставила противнику часть Литвы, Польши и Белоруссии, при этом измотав саму Германию в боях. А на других фронтах одерживала и яркие победы, заняв значительную территорию в Турции, неоднократно наступая в Галиции и прорываясь в Венгрию. Потери на фронтах соотносились как 1:1,2 в пользу России, а не 20:1 в пользу врага, как в 1941 1945 гг. На рубеже 1914/15 г. наблюдались острые недостатки в снабжении боеприпасами, которые во многом и обусловили отступление на западе. Но уже вскоре промышленность перестроилась на военный лад, и положение вполне выправилось. К 1917 г. армия получала вооружение и снабжение в таких количествах, что его хватило на всю гражданскую войну, да еще и осталось потом, раздаривалось большевиками дружественным режимам.

Так что причин для столь резкого и всеобщего недовольства вроде бы и не было? Но это для нас с вами не было. Разгадка лежит в области психологии. Не надо забывать, что в течение 70 лет коммунистического господства народ нивелировали и муштровали, всеми способами доводя до покорности убойной скотины. Причем на всех переломах и во всех критических ситуациях в первую очередь гибли лучшие - и на фронтах гражданской, и от террора, и в аду ГУЛАГа, и под гребенками раскулачиваний и коллективизации, и в пламени Отечественной. Систематически выбивался лучший генофонд, и, соответственно, менялись стереотипы мышления, постепенно приходя к нынешним. А в начале века, как раз на гребне могущества России, люди были еще совершенно другими! И психология у них кардинально отличалась от нашей. Тогдашние коррупция и казнокрадство детские игрушки по сравнению с современными - переполняли чашу их терпения. Военные неудачи - не столь уж постыдные по отношению к какой-нибудь Чечне воспринимались подлинной трагедией национального позора. Несправедливости и недочеты государственной системы, которых мы с вами и не заметили бы, тогдашнему человеку дышать не давали. А первые - самые первые в России! очереди за продуктами выглядели личным оскорблением. И причин, ничтожных, с нашей точки зрения, оказалось достаточно, чтобы рухнула 300-летняя династия.

Но, пожалуй, следует разделять причины самой революции с другими, помешавшими дальнейшей нормализации обстановки, стабилизации общества и переходу жизни в здоровое, обновленное русло. Первой из таких причин оказалось несоответствие между теоретическими моделями либеральных и демократических реформ и русской действительностью, а также между большими амбициями и целями самих реформаторов и их ничтожными практическими способностями по управлению страной и претворению своих замыслов. Зачастую сами эти теории входили в противоречие с практикой их проведения в жизнь.

Вторые мощным фактором стала в условиях войны подрывная деятельность германских спецслужб. Если в "рыцарском" XIX в. шпионаж считался позорным явлением, недостойным честного человека, то в начале XX в. Япония произвела настоящую революцию в военном деле путем массового его применения, давшего в условиях русско-японской войны весьма ощутимые результаты. Германия расширила и углубила эту практику, включив в задачи агентуры не только разведку, но и дезорганизацию тыла противника - моральную, политическую, экономическую. Во многом внутреннее разложение России стало результатом целенаправленных диверсий. Тем более что в разгар войны двери в страну были широко открыты через Швецию и Финляндию, входившую в состав империи, но не подчинявшуюся ее юрисдикции (именно из-за этого самому сильному разложению подверглись Балтфлот и Петроград). Германией поддерживались и оппозиционные движения внутри России - одни напрямую брались на содержание, другие использовались втемную, не догадываясь о своих истинных покровителях.

И третьей причиной стала как раз особенность массовой российской психологии, воспитанной в многовековых традициях сильной монархической власти, а отнюдь не слабой демократической. Поэтому после крушения устоев империи страна, покатившись в хаос, смогла остановиться только на уровне жесточайшей диктатуры - еще более авторитарной, чем прежняя монархия, но сменившей знак моральных ценностей "плюс" на "минус". Конечно, все эти факторы могли и не сказаться, и, скорее всего, не сказались бы, не в силах сами по себе сокрушить монолит России. Но как только внутренние скрепы монолита были надломлены революционным взрывом, действие их сразу стало ощутимым и направленным в сторону дальнейшего разрушения.