Иван Гребенюк - На далеких рубежах

Телюков сладко потянулся и мгновенно соскочил с полки. Сказалась привычка военного человека, который не разминается долго после сна. Минута -- и он уже фыркал, расплескивая воду над белым умывальником; мускулы так и играли под шелковой сеткой-тенниской, обнажавшей упругие загорелые плечи. Вытершись полотенцем, он тщательно пригладил бакенбарды, причесался, надел китель.

-- Тяпнем по сто? -- подмигнул он, когда они уселись в ресторане за стол.

Майор отрицательно покачал головой.

Телюков пожал плечами: "Мол, воля ваша, а я опохмелюсь". Но, поразмыслив, водки не заказал. Кто его знает... Майор... Значок академии... Летчик первого класса. Такой, безусловно, может быть начальником в полку. Да и не маленьким.

-- Вы к нам на постоянно или, быть может, на практику? -- как будто между прочим спросил Телюков.

-- Помощником командира по огневой и тактической подготовке.

Так и есть, начальник!

Телюков с опаской стал припоминать свой вчерашний разговор. Все, о чем он говорил, -- сущая правда. Вот только насчет лучшего летчика в дивизии сболтнул лишнее. Через край взял... И дернула же его нелегкая! Сам на себя возвел поклеп. И сколько раз давал зарок... Хорошо еще, если майор смолчит, а то не успеешь опомниться -- разнесет пьяную болтовню на смех людям, и начнут потешаться в полку: "А ну-ка, Филипп Кондратьевич, ведь ты -- первый ас в дивизии..."

Стыдно, хоть сквозь землю провались! Поразмыслив, Телюков сделал вид, что решительно ничего не помнит. Выпил лишнего, вот и ляпнул... С кем такого не бывает?..

Пока офицеры завтракали, теплоход пришвартовался к деревянному причалу. Спустили трап. На палубу поднялся врач -- проверить, нет ли больных. Таковых, очевидно, не оказалось. Пассажиры хлынули на берег. Там их ожидали грузовые и легковые автомобили, ишаки, верблюды. Среди столь разнообразного транспорта сновали люди в европейских и азиатских костюмах; там и тут маячили островерхие шапки казахов, тюбетейки туркмен и туркменок, среди пестрой одежды которых преобладала красная расцветка.

Телюков слегка коснулся локтя майора:

-- Вон впереди нас дочь командира полка. В соломенной шляпке, видите? Учится в институте иностранных языков на английском факультете. Едет, наверное, в гости. Вот хорошо! Полковник, значит, вышлет на станцию "Победу", и мы доберемся в полк с комфортом.

В соломенных шляпках ехало много девушек. Поддубный так и не разобрался, которая из них дочь командира полка.

Телюков, ловко лавируя между пассажирами, которые устремились на берег с чемоданами, корзинами, свертками, с детьми на руках и за спиной, пробился вперед и сразу затерялся в людском потоке. Поддубный увидел его уже на берегу, в обществе обладательницы соломенной шляпки. Обрадованный встречей, он увивался возле студентки, очевидно предлагая ей свои услуги. А она, стройная, с горделивой осанкой, стояла несколько смущенная, держа в руках небольшой чемодан и, как видно, не собиралась передавать свою легкую ношу офицеру.

-- Сюда, товарищ майор! -- окликнул Телюков.

Поддубный приблизился к ним.

-- Познакомьтесь, товарищ майор. Дочь нашего командира полка.

-- Очень приятно, -- поздоровался Поддубный, назвав себя.

-- Лиля, -- сказала девушка и, вскинув ресницы, поглядела на офицера веселым взглядом.

"Ишь какую дочь вырастил полковник", -- подумал Поддубный.

-- Вот так бывает, -- с досадой сказал Телюков. -- Плыли на одном теплоходе и не видели друг друга... Правда, я почти все время спал. Набегался по городу, устал...

"Да и водка затуманила глаза", -- внутренне усмехнулся майор.

Втроем они направились к железнодорожной станции, находившейся у подножия обрывистой высокой скалистой горы.

Оказалось, что поезд в Кизыл-Калу будет нескоро. Чтобы сократить время, вещи пришлось сдать в камеру хранения и пойти осматривать город.

А он оказался вовсе не таким уж маленьким, как выглядел издалека. Между горами лежало широкое ущелье, и по нему тянулась асфальтовая улица с домами европейского типа. Попадались дома трех- и четырехэтажные. Магазины с красивыми вывесками, фонари с электрическими плафонами, чугунные ограды, легковые автомобили -- все подчеркивало, что это город, а не только порт и железнодорожная станция. У подножия горы стоял довольно большой дом с вывеской "Гостиница".

Они вышли на базарную площадь. Торговля шла преимущественно морской продукцией. На столах грудами лежали раки, шевеля клешнями. Поражала дешевизна: ведро раков -- один рубль. По вашему желанию их здесь же на базаре сварят, бросив в кипящий котел, под которым все время поддерживается огонь. Сизый дым вился над чайной. В ней русские, казахи, туркмены пили чай. Одни сидели за столами, а другие -- на коврах, скрестив ноги.

Телюкову отлично был знаком этот приморский городок, и он взял на себя роль экскурсовода. Водил своих спутников по улицам и переулкам, пока они не очутились перед рестораном.

-- Зайдемте, ведь вы, Лиля, не завтракали?

-- Да нет, что вы! -- смутилась студентка.

-- Идемте, Лиля! -- настаивал Телюков.

Лиля нерешительно взглянула на майора, как будто спрашивала его согласия.

-- Зайдемте, Лиля, если уж нас так настойчиво приглашают.

За стойкой, заставленной батареями бутылок, стоял молодой армянин-буфетчик. Увидев офицеров с девушкой, он поспешил к ним, подвел к столу и взялся сам обслуживать клиентов.

-- У нас есть все, што душа угодно, товарищи офицеры, -- с апломбом заявил буфетчик. -- Кавказ был? Шашлык ел? Ест шашлык. Люля-кераб ел? Ест люля-кераб. Коньяк -- да? Вотка -- да? Сухое вино -- да?

-- А чай или кофе есть? -- спросил Поддубный.

Буфетчик разочарованно развел руками.

Телюков, слушая названия блюд и напитков, чувствовал себя, как на именинах. К сожалению, за столом сидел старший, поэтому приходилось сдерживаться.

-- Три порции люля-кебаб, бутылку портвейна, пирожные, -- заказал Поддубный.

-- Зелень -- да? -- холодно спросил буфетчик.

-- И зелень, -- уныло подтвердил Телюков, видя, что с майором не очень-то разгуляешься.

Заказанного ожидали недолго. Люля-кебаб оказался вкусно приготовленным, его ели с аппетитом. От выпитого вина у Лили раскраснелись щеки, глаза заблестели -- голубые, чистые, как летнее небо после дождя. Постепенно исчезло напряжение, которое ощущала девушка в обществе молодых людей. Она обратилась к майору по-английски, зная, что теперь все офицеры, прибывающие из академии, владеют иностранными языками.

-- О, да у вас акцент истого англичанина! -- заметила Лиля.

-- Пять лет изучал, ничего нет удивительного. Кроме того, квартировал у преподавателя английского языка.

-- Вы в Москве учились?

-- В Москве.

-- А я никогда не была в столице. Так хочется побывать!