Полководец. Война генерала Петрова - Владимир Васильевич Карпов
Иван Ефимович не успел написать мемуары. Он умер в 1958 году после длительной и тяжелой болезни. В последние годы жизни он писал воспоминания, но рукописей его мне не удалось обнаружить. Жена его, Зоя Павловна, тоже умерла, не оставив никаких архивов.
Идут годы. Имя Ивана Ефимовича иногда появляется при упоминании советских военачальников и полководцев, по каким-либо торжественным случаям. А иногда и не попадает в такие «обоймы». А что будет дальше? Мы-то, кто знал при жизни, помним его. А будут ли вспоминать те, кто придет после нас? И очень важно — как вспоминать?
Эта книга не биография Петрова и не мои мемуары, это — дань уважения человеку, которого я любил и который всю жизнь был мне примером, не зная об этом. Мне хочется пройти вместе с Петровым через многие этапы Великой Отечественной войны и ответить для самого себя, для его друзей, а может быть, и для истории на вопросы, возникавшие вокруг тех сложностей, недоговоренностей и, наоборот, наговоров, которые так отягчали жизнь Ивана Ефимовича Петрова.
Я собирал материалы для этой книги больше десяти лет, вспомнил, еще раз обдумал все свои встречи и беседы с Иваном Ефимовичем, прочитал не один десяток книг, в которых упоминается его имя, разыскал многих его друзей — боевых соратников в годы войны и сослуживцев в мирное время, записал их рассказы. Я стремился как можно чаще давать слово в книге этим очевидцам и собеседникам.
И еще мне хотелось все рассказанное подкрепить документами.
В общем, это мозаика, сложенная мной из уже известных фактов, неизвестных эпизодов, документов и того, что называется личными наблюдениями и впечатлениями.
В книге будет много цитат, но я пользуюсь ими не как принято в научных трудах, для меня цитаты — такое же изобразительное средство, как в мозаике цветные плиточки.
Мозаика эта — я надеюсь — поможет воссоздать личность Петрова, а также наметить хотя бы контуры времени, эпохи, тех важнейших событий, которые из прапорщика царской армии сформировали (а порой мешали формированию) советского полководца, видного военного деятеля, горячего патриота, беззаветно служившего Родине.
Перед вами жизнь человека, свершившего много славных дел, но допускавшего и ошибки, попадавшего в поле зрения и власти людей благородных — и подлых, страдавшего от общенародных бед — и тех, что послала ему судьба персонально, пережившего радость наших общих побед — и одержанных им лично. Он любил жизнь и людей, и его любили тоже. Но кроме обычной любви, которую дарит жизнь каждому из нас, его еще любили многие тысячи солдат и офицеров, сыны всех республик нашей страны, и особенно среднеазиатских, где личность Петрова по сей день легендарна.
Ничто человеческое ему не было чуждо, но обладал он еще и такими качествами, которые отпущены немногим.
А я, как говорит латинское изречение, fed, quod potui, faciant meliora potentes — сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше.
В. Карпов.
ПОЛКОВОДЕЦ
Война генерала Петрова
В БОЯХ ЗА ОДЕССУ
ИЮЛЬ 1941 ГОДА
Я познакомлю вас с Петровым в первые дни войны. Все, что было в его жизни до этого, вы узнаете из коротких отступлений в прошлое, которые я буду делать по мере надобности.
Хочу в самом же начале обратить внимание читателей на то, что во все периоды боевой деятельности и мирной жизни Ивана Ефимовича Петрова его окружали очень многие достойные люди, происходили важные события, полные не меньшего драматизма, чем те, в которых участвовал Иван Ефимович. Я порой опускаю очень напряженные схватки на соседних участках обороны или не описываю подвиги теперь широко известных героев. Поступаю так не потому, что мне об этом неведомо, и не потому, что намереваюсь заслонить Петровым других. Нет и нет! Постоянное присутствие Петрова на первом плане объясняется только тем, что книга эта — о нем, в поле моего зрения — события, в которых участвовал он. Я не пишу о всей героической эпопее обороны Одессы, Севастополя, Кавказа, задача моя гораздо скромнее — воссоздать те эпизоды больших сражений, в которых участвовал и проявлял себя как личность генерал Петров.
Итак, ранним июльским утром пассажирский поезд приближался к Одессе. Светило солнце, навстречу поезду в голубом небе летели легкие белые облака. И совсем некстати для этого теплого солнечного утра гремел впереди какой-то непонятный гром. Бывает, конечно, грибной дождь, который идет и при солнышке, но это слышались не раскаты летней грозы — впереди бомбили Одессу. Поезд приближался к станции медленно, будто крадучись: железнодорожные пути могли быть разрушены.
Пассажиры, высовываясь из окон, вглядывались вперед. Когда стали видны поднимающиеся к небу шлейфы черного дыма и слышен гул самолетов, поезд остановился; самолетам, бомбившим город, ничего не стоило сделать вираж и сбросить свой смертоносный груз и на поезд.
В этом поезде среди других пассажиров ехал генерал-майор Иван Ефимович Петров. Некоторое время назад, еще до начала войны, его вызвали в Москву из Среднеазиатского военного округа, и он получил назначение в Одесский военный округ.
Петров носил на гимнастерке редкие для тех дней три ордена Красного Знамени (один общесоюзный, два других — Туркменской и Бухарской республик) и медаль «20 лет РККА». В дни назначения в Одессу ему сорок пять лет. Был он худощавый, среднего роста, загорелый, мягкие, чуть рыжеватые волосы расчесаны на пробор, портупеи через оба плеча, на кавалерийский манер, и при такой типичной командирской внешности — какой-то не строгий, а очень добрый, докторский взгляд из-за стеклышек пенсне.
Бомбежка утихла. Поезд медленно подошел к платформе вокзала. На перроне не было ни души. Еще дымилось несколько пробоин в здании вокзала, валялись обломки стен, кирпича, штукатурки, битое стекло. Никто не вышел навстречу поезду. Пассажиры быстро выбрались из вагонов, опасаясь, что бомбардировщики могут вернуться и продолжить бомбежку. Нагруженные чемоданами и узлами люди торопливо расходились по улицам города.
Генерал Петров в сопровождении двух военных, с которыми он познакомился в дороге, остановился на перроне и стал оглядывать повреждения, причиненные зданию.
— Где же дежурный? Где обслуживающий персонал вокзала? — спросил он, обращаясь к своим спутникам. — Не может быть, чтобы все они погибли.
Разыскали дежурного. Он был растерян, красную фуражку
