Моя жизнь и арматура - Олег Шпаков
Галина Мартыновна Мельникова (Портнова), 2021 г.
Мои сестры Нина и Джемма несколько раз ездили в Оболь — навещали Фрузу Зенькову, руководившую партизанской группой «Юные мстители». Джемма смеялась, вспоминая смешную ругань Фрузы в адрес погибшего в войну мужа, когда ей приходилось делать мужскую работу. А Нина вспоминала, как в Оболе ее учили танцевать кадриль, фигуры которой были пронумерованы, и ведущий громко объявлял: «Первая, вторая» — и так далее. Все танцевали одинаково. Похожая кадриль показана в кинофильме «Любовь и голуби».
В 1932 году отец окончил Ленинградскую школу младшего начсостава и получил назначение помощником начальника пограничной заставы близ города Гдова. В 1932–1933 годах учился в 1-й пограничной школе, после окончания которой был направлен на Дальний Восток, в Уссурийский край, помощником коменданта по политчасти Гродековского пограничного отряда, а в 1934–1937 годах служил на пограничной заставе в поселке Полтавка. Там в 1934-м родилась моя сестра Нина. Мама активно участвовала во всех кружках, организованных женсоветом заставы. Часто на средину комнаты выдвигали прямоугольный стол и на него сажали маленькую Нину. Боясь упасть, она сидела посредине стола, иногда засыпала на нем. Помню, как мы с ней, два карапуза, шли, взявшись за руки, по дороге, с трудом вытаскивая босые ножки из глубокой теплой грязи. Вспоминаю, как отец своей шашкой отрубил петуху голову, а тот, без головы, обегал двор, разбрызгивая кровь.
Пограничная застава Полтавка прославилась тем, что на ней служил выдающийся пограничник Никита Карацупа, которым гордилась вся страна. Карацупа был одним из лучших советских следопытов-пограничников. Только за первые три года службы он сумел выследить и задержать 131 нарушителя. Им был предотвращен ввоз в страну контрабанды на 600 тысяч рублей. О нем по заданию маршала Блюхера корреспондент одной из центральных газет написал статью, после чего Карацупа стал широко известным в стране.
Позже пограничную заставу Полтавка преобразовали в пограничное отделение и переименовали в Карацуповку. Молодежь страны старалась быть похожей на знаменитого Карацупу. Мальчишки играли в пограничников. Многие дрессировали собак и передавали их в пограничные войска. Скульптура пограничника Карацупы и его собаки Индуса установлена на московской станции метро «Площадь Революции». Пассажиры многих поколений, проходя мимо скульптурной группы, дотрагиваются до носа Индуса, веря, что это приносит удачу, а нос собаки всегда сияет блестящей бронзой.
Никита Карацупа с Индусом
Командование пограничных войск, считая, что заслуги Карацупы обеспечивались и партийными органами, в 1937 году направило моего отца (политрука заставы) на учебу в Москву, в Военно-политическую академию им. В. И. Ленина. Обучение в академии давало мощный импульс для продвижения по службе. Поступив в академию капитаном, после ее окончания отец стал комбригом. В то время это звание приравнивалось к генеральскому: строевые комбриги стали в дальнейшем генералмайорами, а политработники — полковниками.
В 1939 году отец получил назначение на должность заместителя начальника политотдела Карельского пограничного округа, и мы переехали в столицу Карельской ССР Петрозаводск. Во время войны с Финляндией 1939–1940 годов мать работала в госпитале и была награждена медалью «За трудовую доблесть». Мы с Ниной ходили в детский сад Управления пограничного округа. Жизнь семьи наладилась и на новом месте была вполне счастливой.
Счастливое детство, 1940 г.
Детство, опаленное войной
22 июня 1941 года гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз. Отец с первых дней войны возглавил политотдел пограничных войск по охране тыла Карельского фронта. Мать записалась добровольцем и также была направлена для прохождения службы в этот политотдел. После расформирования Карельского фронта отец с матерью служили в политотделе пограничных войск по охране тыла 1-го Украинского фронта, участвовали в освобождении Киева, других городов Украины, взятии Будапешта, Дрездена, освобождении Праги. Перед возвращением на Родину они расписались на колонне Рейхстага.
Детский сад пограничного округа, преобразованный в детский дом, из Петрозаводска был эвакуирован вместе с заведующей, воспитательницами, поварами, нянечками. В первый класс я пошел в школе города Вытегры Вологодской области, расположенного на берегу реки Вытегры. Через месяц детский сад, со взрослением воспитанников превращенный в детский дом, был переправлен в село Никольский Торжок Белозерского района (вглубь Вологодской области), где и находился до освобождения Петрозаводска. Мы продолжили учиться в торжковской школе.
Никольский Торжок — большое село, посредине которого высилась колокольня взорванной церкви. На центральной площади регулярно производился отбор лошадей для службы в Красной армии.
Взорванный собор в Никольском Торжке
Детский дом разместили в двухэтажном доме, расположенном рядом с колокольней. Вскоре после переезда начали приучать воспитанников к сокращенному пайку. Первую кашу из дробленой поджаренной ржи сделали сладкой и довольно вкусной. Каша получилась коричневого цвета, поэтому воспитательницы вместе с заведующей назвали ее шоколадной. Скоро каши стали варить из перловки, овса, ржи и уменьшили порции. Мы узнали, что значит быть голодными. Летом было сытнее: рвали с грядок лук, к осени вырастал турнепс, картошка. Воспитанники по мере сил помогали взрослым, собирали для госпиталей целебную ромашку, колоски в поле, дергали лен, прореживали рассаду свеклы и моркови, пололи посадки, копали картошку. Никто не скулил, знали, что вся страна живет по правилу: «Все для фронта! Все для победы!». Но улица есть улица, и детдомовские мальчишки пробовали курить самосад, научились материться. Любили скакать на лошадях, выделенных детскому дому колхозом, на водопой к местному озеру.
Моя природная грамотность и быстрый счет позволили стать успешным учеником. В школе и на улице местные ребята часто затевали драки с детдомовцами, но меня почему-то не трогали. В большие церковные праздники в Никольский Торжок приезжала на повозках молодежь из соседних деревень. Парни с девчатами гуляли шеренгами по улицам, горланя похабные частушки, много пили. Гулянья кончались жестокими драками деревня на деревню, в ход пускались ножи, железные прутья, выдранные колья. Многие парни были инвалидами, кто без руки, кто без ноги, и добавляли к своим увечьям новые.
Отец и мать, 1943 г.
В эвакуации мы находились до лета 1944 года, времени освобождения Петрозаводска. Детский дом расформировали, и нас с сестрой определили в петрозаводский детский дом. Тогда-то мы и узнали, что такое настоящий голод. На обед давали синеватый пустой суп с маленьким кусочком липкого хлеба, а на завтрак и ужин — несладкий чай. Мы стали писать жалобные письма родителям с мольбами забрать нас скорее из этого ада. Через месяц за нами приехал отец. Он посадил
