Заметки об удаче - Котляр Август
Интересно, как учил своё окружение Шарль-Морис Талейран-Перигор, один из умнейших людей в истории человечества. Он говорил: “Бойтесь невезучих. Избегайте невезучих. Невезучесть заразна”. Примечателен путь самого Талейрана. Брошенный родителями, служившими при дворе, Талейран по недосмотру няньки был покалечен, он сломал во младенчестве ногу, которая неправильно срослась. Он хромал всю жизнь, ходил на костыле. Из-за увечья он оказался негоден к военной службе, и к придворной. Его пустили по духовной линии, он стал епископом, хотя страшно не любил это поприще. Его интересовали больше деньги, азартные игры и женщины. Как я его понимаю! Но всё же он был дипломированным теологом, никогда этого не надо упускать из виду. И его настоящий талант – это талант коммуникатора, который иногда называют талантом интригана. Талейрана все обвиняли в продажности и предательствах. Но Талейран учил всегда прямо и честно: “Главное – не быть бедным. Что касается меня, то я всегда был богат…” А про предательство он говорил, что предать – это значит вовремя предвидеть и вовремя позаботиться о себе. Возможно, если бы Талейран не умел распознать, какой его начальник начал упарывать косяки и навлекать беду на себя и на своё окружение, то потерял бы жизнь вместе со своим начальником, будь то король или император. А так он вполне в своё удовольствие дожил до преклонных лет, окружённый роскошью и прекрасными женщинами, и умер на 85-м году своей смертью в 1838 году, чего не скажешь о некоторых его начальниках, том же Наполеоне, которому англичане на острове Святой Елены втирали в голову мышьяк.
Наполеон Бонапарт, удивительный феномен мировой истории, был ли везучим человеком? Сам про себя он говорил: “Пока я нужен Провидению, ничто мне не повредит. Если нужда во мне отпадёт, то будет достаточно атома, чтобы уничтожить меня”. Наполеон много раз подвергал свою жизнь опасности, создал для себя и получил императорский титул, потерял его и вновь обрёл, чтобы потерять окончательно. Жизнь выдающихся людей полна взлётов и падений, ежедневных адских трудов и интриг, опасностей, подлостей, хитростей, подстав, разочарований и помощи с неожиданной стороны. Взять путь товарища Сталина. Семинарист, должный стать священником, а стал бандитом и налётчиком, грабил банки и инкассаторов. Потом политический авантюрист, военачальник в шайке политических гангстеров, устроивших госпереворот. Потом главный по национальным отношениям, потом главный кадровик власти, наращивающий влияние за счёт расстановки лично ему преданных людей. Глава исполнительной власти и одновременно глава политической партии, подменившей собой любую власть – исполнительную, законодательную, судебную. Потом верховный главнокомандующий, собирающий самых эффективных полководцев и хозяйственников, что обеспечило разгром мощнейшей немецкой армии. Затем восстанавливающий страну из пепла за несколько лет, и, наконец, отравленный и умирающий в луже мочи, одинокий жалкий старик, преданный всеми на вершине, казалось бы, такой власти и могущества, какими не обладали ни Македонский, ни Цезарь, ни Чингисхан, ни Тамерлан. И вот он лежит, описавшись, в мокрых штанах на холодном полу, и мычит нечленораздельно. Везучий ли был товарищ Сталин, когда сидел по тюрьмам и сбегал из ссылок, когда умерла его первая любимая жена – Сталина еле вытащили из могилы Като Сванидзе, куда он прыгнул, помутившись рассудком от горя, и застрелилась – либо была убита – вторая? Повезло ли ему, когда его сын от первого брака Яков сгинул в немецких концлагерях, а сын Василий оказался дрянным человеком? Светлана Аллилуева, любимая дочь, так и не нашла счастья и места в жизни, а её дочь, внучка товарища Сталина, Крис Эванс, получилась оторвой, странной тётенькой, ненавидящей и деда, и всё русское. На этот ли итог своей жизни и трудов рассчитывал лучший друг железнодорожников и велосипедистов, корифей всех наук, прочитывавший по 300-500 страниц текста еженощно, делая пометки красным карандашом и чиркая на полях свои достаточно дельные соображения?
Глава 3. Шариков, что вы можете сказать по поводу прочитанного?
Если же исходить из предположения, что мир создался не сам по себе, а есть следствие целенаправленной работы некой сущности, то бытие начинает обладать свойствами и закономерностями, которые могут быть вычислены, осмыслены, вербализованы и использованы в практической деятельности.
Разумеется, эта Сущность сама по себе есть большая загадка, не могущая быть разгаданной обычными приёмами умозрительной логики. Если эту Сущность по привычке называть Богом, то следует определиться, каким именно. Самым долгоиграющим на текущий момент оказался тот самый Бог, который явился Моисею на горе Синай в виде объятого пламенем куста, из недр которого слышался голос. Тот, который говорил с Моисеем, определил себя как “Аз есмь” (Я тот кто есть, Я есть Сущий, то есть существующий). Это несильно помогает пониманию, потому что в каких понятийных координатах следует размышлять о Том, кто есть, очевидно, причина Самого Себя?
Для прояснения сделаем небольшой экскурс в параллельные представления о божественном. Древние египтяне верили в зооморфных богов типа Зухоса, крокодилочеловека, Анубиса, шакалочеловека, Бастет, кошкоженщины, и так вплоть до Амона, воздухочеловека, и Ра, солнцечеловека. В Шумере и Аккаде верили в Инанну (Иштар), Нергала и Набу, а Вавилон, преемник шумеро-аккадской цивилизации, верил в Мардука. Персы верили в Ахурамазду, который за всё хорошее, и в Аримана, который за всё плохое. Индусы и все население Индокитая верили во всякое разное, у них была куча божеств, и не только такие всеобъемлющие, похожие на христианскую Троицу, состоящие из Шивы, Брахмы и Вишну, вместе образующие триаду “тримурти”, отвечающую за создание и сохранение миропорядка. У них была и есть такая свиреповесёлая тётенька как Кали, добродушная многорукая Лакшми, или мудрый слоноголовый Ганеша. Но в основе индуистских религий и буддизма лежит представление о жизни как бесконечном колесе сансары, бесконечном круге перерождений, к которому привязан человек и который вынужден страдать от привязанностей. Самая главная задача человека – с помощью особой интуиции праджни достичь состояния самадхи, получить просветление бодхи, и тогда карма, то есть бесконечная запись всех деяний и помыслов, привязывающая к колесу перерождений, отвалится, и человек войдёт в состояние нирваны, бесконечного блаженства, и его персональный дух, атман, сольётся в экстазе со всеобщим духом, Брахманом. Все разновидности йоги, от хатха до раджа, посвящены именно этой цели. У китайцев, тоже людей некогда тонких, чувствительных и наблюдательных, появилось понятие Дао, которое есть Путь, естественный – но в основе сверхъестественный – путь вещей. Дао невыражаемо, как писал главный идеолог даосизма Лао-цзы, и пояснял, что говорящий не знает, а знающий не
