Александр Боханов - Николай II

Наследник прибыл в Датское королевство, путешествуя по Европе; родители настоятельно советовали ему познакомиться со второй дочерью короля, которая уже была на выданье. Ни император Александр II, ни императрица Мария Александровна ни на чем не настаивали и никаких иных требований не выдвигали. У них лишь была надежда, что молодые люди понравятся друг другу.

Европейское турне русского принца должно было, с одной стороны, познакомить монархов с наследником русского трона, а с другой — дать Николаю Александровичу представление о загранице. Это была основная просветительская задача. Годом ранее престолонаследник совершил продолжительное путешествие по России, и теперь наступала пора отправиться за пределы империи.

Накануне поездки император Александр II прислал сыну, которого близкие звали «Никc» или «Никса», письмо-напутствие, в котором дал необходимые наставления относительно поведения в чужеземных краях. «Многое тебя прельстит, — писал русский царь, — но при ближайшем рассмотрении ты убедишься, что не все заслуживает подражания и что многое достойное уважения, там где есть, к нам приложимо быть не может; мы должны всегда сохранять нашу национальность, наш отпечаток, и горе нам, если от него отстанем; в нем наша сила, наше спасение, наша неподражаемость. Но чувство это не должно, отнюдь, тебя сделать равнодушным или еще менее пренебрегающим к тому, что в каждом государстве или крае любопытного или отличительного. Напротив, вникая, знакомясь и потом сравнивая, ты много узнаешь и увидишь полезного и часто драгоценного тебе в запас для возможного подражания. Везде ты должен помнить, что на тебя не только с любопытством, но даже с завистью будут глядеть. Скромность, приветливость без притворства и откровенность в твоем обращении всех к тебе, хотя и нехотя, расположит. Будь везде почтителен к государям и их семействам, не оказывая малейшего различия в учтивости к тем, которые, к несчастью, не пользуются добрым мнением; ты им не судья, но посетитель, обязанный учтивостью к хозяевам. Оказывай всегда полное уважение к церковным обрядам и, посещая церкви, всегда крестись и исполняй то, что их обрядам в обычае».

Цесаревич неукоснительно выполнял наставления отца, которого бесконечно уважал и почитал. При всех дворах оставлял благоприятное впечатление. В сентябре 1864 года ему исполнился всего 21 год, но он уже производил впечатление спокойного, умного и рассудительного человека. В Данию же прибыл после визитов в другие княжества и королевства и сразу ощутил здесь атмосферу тепла и уюта. При датском дворе отношения были проще и сердечней, чем, например, у прусского короля Вильгельма I в Берлине.

Хотя Дом Романовых и Дом Гогенцоллернов связывали родственные узы (мать Александра II и бабка Николая Александровича императрица Александра Федоровна была урожденной принцессой Прусской), искренней близости между этими влиятельными династиями не было. Все время существовали взаимные настороженность и отчуждение. Берлин и Петербург поддерживали вежливо-холодные связи, которые по мере усиления роли Пруссии и консолидации единой Германской империи теплее не становились.

Брак представителя любого королевского дома почти всегда сопряжен с известными политическими расчетами. Женитьба же наследника русской короны, власть которой распространялась на огромные территории в Европе и Азии, всегда была сферой высоких политических интересов. Россия в тот период не имела надежных союзников в Европе. Еще были свежи в памяти баталии неудачной для нее Крымской войны, когда империи двуглавого орла пришлось столкнуться в военном противоборстве с объединенными усилиями Англии, Франции и Сардинского королевства, выступивших союзниками Турецкой империи. Война закончилась унизительным для России Парижским миром 1856 года. Антирусские настроения в Европе были еще очень сильны. Крупнейшие державы имели свои стратегические и экономические интересы на Балканах, на Ближнем и Среднем Востоке, куда устремляло свой взор и царское правительство. Оно уже давно было озабочено больным «восточным вопросом», решением трех исторических геополитических задач: ликвидацией власти Османской империи над братскими славянскими народами и установлением контроля над черноморскими проливами.

Развитие ситуации в Центральной Европе также тревожило Россию. Все настойчивей заявляла свои амбиции Пруссия, начинавшая доминировать в учрежденном еще в 1815 году Германском союзе. Центростремительные имперские тенденции в начале 60-х годов XIX века здесь были налицо. В этих условиях внимание русского царя привлекла Дания, тихая, стабильная страна, мало задействованная в мировых политических противоборствах, но оскорбленная и ограбленная Пруссией и Австрией. Эти державы давно претендовали на южные районы Датского королевства, на Шлезвиг и Голштейн, связанные с Данией тесной династической унией еще с XV века. В 1864 году Берлин и Вена «проглотили» эти обширные районы, чем вызвали в Дании резкий всплеск антинемецких настроений. Но Дания была слаба и фактически беззащитна. Возникшая же перспектива породниться с российским императорским домом давала Копенгагену вполне ощутимую опору во внешнеполитической деятельности.

Подобный брачный союз устраивал и русского царя. Таким путем можно было заиметь надежного союзника в Европе и ограничить имперские аппетиты Пруссии, которая в будущем могла не только отторгнуть от Датского королевства южную часть, но со временем и вообще аннексировать всю его территорию. Осуществление намеченной свадебной комбинации давало России и еще очень важный шанс — улучшить отношения с Англией. Старшая дочь датского короля Христиана IX Александра в марте 1863 года стала женой старшего сына королевы Виктории, наследника английской короны принца Альберта — Эдуарда, герцога Уэльского. Когда-то, очень давно, вскоре после восшествия на трон весной 1839 года, королева Виктория — представительница Ганноверской династии — принимала в Лондоне русского наследника, цесаревича Александра Николаевича, будущего царя Александра II.

В те далекие годы Россией правил Николай I, чрезвычайно заинтересованный в установлении тесных отношений с Британской короной. Как только королевой стала Виктория, к ней по дипломатическим каналам стали поступать сигналы о желании русского монарха посетить Лондон. Но тогдашний министр иностранных дел Великобритании Пальмерстон посоветовал молодой королеве (ей было всего 20 лет) держаться осторожной линии в отношениях с Россией и уклониться от приглашения царя в Лондон (русский император удостоился чести погостить у королевы лишь в 1847 году и убедился в невозможности создать союз двух стран).