Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты - Рональд Фредерик Делдерфилд
Хотя Карло никогда не был хорошим кормильцем семьи, ее члены остро ощущали его смерть. Их непосредственные перспективы были довольно смутными. Собственность семьи на Корсике, состоявшая из нескольких акров тутовых деревьев, которые Карло надеялся продать правительству, когда они подрастут, не была значительным имуществом, особенно после того, как власти отказались выполнять свое обещание. Элиза, старшая девочка, была вполне обеспечена в Сен-Сире, и Жозеф мог рассчитывать на дальнейшую помощь от родственника — священнослужителя, но Люсьен все еще нуждался в поддержке, маленький Луи ожидал стипендию, Жером был еще ребенком, а две младшие девочки не имели никаких перспектив на приданое. Между тем Люсьен, всегда самый непредсказуемый, начал проявлять независимые наклонности и объявил, что он бросает военные занятия, чтобы поступить в семинарию и учиться на священнослужителя. Если это окажется невозможным, говорил Люсьен, то он займется литературной карьерой. Расплывчатость таких планов должна была привести в ярость его требовательного брата.
В феврале 1787 года Наполеон получил отпуск и отправился домой, чтобы использовать свой авторитет в деле реорганизации семьи. На основании своего нездоровья он запросил и получил большое продление отпуска и не возвращался до октября в свой полк, расквартированный тогда в Оксонне. У него, видимо, был очень сговорчивый полковник, так как за четыре года между февралем 1787 года и февралем 1791 года он получил три отпуска и трижды надолго продлевал их, отсутствуя в полку в общей сложности девятнадцать месяцев. В новогодний день 1788 года вдова Буонапарте оказалась одна со своими четырьмя младшими детьми, Луи, Полиной, Каролиной и Жеромом, возраст которых колебался от десяти до четырех лет. И хотя она проживала в очень скромных условиях, на ее содержании находились две прислуги, но не было никакого сомнения, что она страшилась будущего и полагалась на Наполеона, который разрешил самую неотложную задачу десятилетнего Луи, забрав его к себе в полковые казармы и взяв на себя заботы о пропитании, снаряжении и обучении мальчика.
Два брата жили вместе в спартанских условиях, и после трех месяцев такой жизни Наполеон описывал Жозефу свою большую привязанность к мальчику, покинутому в таком безрадостном окружении и не имевшему никого для присмотра за ним, помимо своего аскетического брата. Молодой Луи тем не менее использовал лучшую из всех возможностей и очаровывал Бонапарта, к которому при необходимости могли подключиться другие молодые люди и их сестра Полина. «Все женщины здесь влюблены в него, — писал Наполеон, — и он усердно работает над французским языком, математикой и географией. Нетрудно предвидеть, что он станет лучшим из четырех братьев. Он превосходный ученик и обладает трудолюбием и суждениями человека сорока лет». Из этого письма мы получаем портрет Луи, который весьма далек от того сдержанного, мизантропического короля, который бежал от своего наставника восемнадцать лет спустя. Мы слышим о маленьком Луи, «усваивающем французский язык» и «беседующем на любые темы с серьезностью взрослого человека», но за всем этим скрывается другая картина, которая показывает сильные семейные чувства Наполеона: он брал на себя ответственность с той целеустремленностью, которая совершенно отсутствовала в их отце.
Между тем надвигались такие события, от которых бросало в дрожь не только корсиканскую семью, пытавшуюся обеспечить свое будущее, но и Францию, и всю Европу. В июле 1789 года парижские толпы штурмом взяли Бастилию, и в последующий нелегкий период три четверти студентов-аристократов — сподвижников Наполеона по военной академии Парижа — покинули страну. Какое-то время казалось, будто Людовик XVI будет продолжать править как конституционный монарх, но в течение трех лет республиканские силы в политической жизни Франции одержали верх. Через год после возвращения Наполеона в Оксонн другие толпы взяли приступом Тюильри, и Франция начала скатываться к анархии.
Одним из наиболее серьезных результатов этого последнего акта насилия толпы стало закрытие девичьей школы в Сен-Сире. «Якобинцы — это фанатики», — бушевал Наполеон в письме к Жозефу в июне 1792 года, продолжая живо описывать событие, которому он был свидетелем за два дня до этого в садах Тюильри. В августе все перспективы блестящего будущего Элизы исчезли за одну ночь. Старшая девочка готовилась к отъезду, оплакивая потерю обещанного приданого и, конечно, положенных 150 франков на оплату путешествия домой.
За время своих частых посещений Корсики Наполеон серьезно втянулся в революционное движение, которое стремилось к восстановлению независимости острова. Никому не удавалось когда-либо распутать многочисленные повороты и увертки Наполеона и его братьев в период после возвращения корсиканского патриота Паоли и окончательного поражения повстанцев за французские интересы на Корсике. Некоторое время, как это уже установлено, они мечтали о присоединении к Паоли и об освобождении своей родины от иностранцев, но по мере развития революции во Франции они стали сомневаться в такой затее, и после безуспешной попытки Наполеона захватить цитадель в Аяччо им ничего не оставалось делать, как обратиться в бегство. Жозеф, все еще не получивший квалификации юриста, вернулся из Пизы, а капризный Люсьен, по-прежнему метавшийся между карьерами военного, священника, литератора и политика, снова появился на Корсике, чтобы попытаться преуспеть в государственном управлении. Когда же наступил кризис, Люсьен первым бросился бежать, и после того как Наполеон и Жозеф в течение дня скрывались в своем небольшом поместье, они последовали за ним 13 июня 1793 года. С собой они прихватили дядюшку Феша, сводного брата Летиции, и всех детей, за исключением двух самых маленьких, Каролины, тогда одиннадцати лет, и Жерома, девяти лет, которые были оставлены под присмотром их родственника и перевезены на материк через небольшой промежуток времени. На протяжении нескольких месяцев беженцы использовали временное пристанище в Марселе. Прошло шесть долгих месяцев, прежде чем неожиданный успех артиллериста по захвату соседнего города Тулона направил каждого из них в тронные залы Европы.
Эта книга не претендует на исследование военной и политической истории Наполеона; цель ее намного проще — проследить
