Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день

В 1924 году композитор переехал в Москву и был приглашен на работу в эстрадный театр «Эрмитаж» заведующим музыкальной частью. Вместе с ним в столицу приехала и его жена – Зинаида Судейкина. С ней Дунаевский познакомился в Ростове, где он работал концертмейстером в мюзик-холле, а она там же прима-балериной. В 1925 году они официально расписались. (Стоит отметить, что у Дунаевского это был уже второй брак: в первый раз он женился по молодости, но прожил с женой недолго.) Жили молодые в небольшой комнатке в коммунальной квартире, которую снимали за небольшую плату.

В 1926–1929 годах Дунаевский работал в Московском театре сатиры, на сцене которого были поставлены его первые оперетты: «Женихи» и «Ножи». Однако в 1929 году талантливого композитора пригласили работать в Ленинград, в только что открывшийся эстрадный театр «Мюзик-холл». Там же, в городе на Неве, в 1932 году у Дунаевского и Судейкиной родился мальчик, которого назвали Евгением.

В том же году Дунаевский впервые соприкоснулся со звуковым кино, написав музыку к фильму режиссера Корша «Первый взвод». Затем была работа над картинами «Дважды рожденный» и «Огни», которые сегодня никто уже не помнит.

Всесоюзная слава пришла к Дунаевскому в 1934 году, после того как на экраны вышел фильм «Веселые ребята» с его музыкой. Затем последовали фильмы «Цирк» (1936) и «Волга-Волга» (1938). За музыку к этим фильмам композитор был удостоен Сталинской премии в 1941 году. Позднее «Литературная газета» писала: «Случалось, что в песнях Дунаевского слова лгали, но музыка – никогда. Она выжила благодаря своему благородству». Его песни любил и ценил Михаил Булгаков, а Федор Шаляпин мечтал исполнить «Песню о Родине». Был ли Дунаевский «прославителем»? Безусловно. Но прославлял он не тоталитарный режим, как считают некоторые, а романтическую веру в добрую сказочную страну, где люди молоды, здоровы, счастливы.

В конце 30-х годов Дунаевский был уже известным культурным и общественным деятелем СССР. В 1936 году ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, он был награжден орденом Трудового Красного Знамени. От Ленсовета ему была выделена роскошная четырехкомнатная квартира в центре города. С 1937 по 1941 год он возглавлял Ленинградский союз советских композиторов, в 1938 году стал депутатом Верховного Совета РСФСР. В 1941 году его удостаивают звания лауреата Сталинской премии 1-й степени.

Став к концу 30-х годов чиновником и общественным деятелем высокого ранга, Дунаевский старался во всем соответствовать своему положению. В те годы, например, он активно боролся с любыми нетрадиционными направлениями в советской музыке. Приведу лишь небольшой отрывок из его статьи за 1939 год, в котором он писал: «Уместно упомянуть о сильно размножившихся дансингах. Меня не тревожат эти дансинги как места, где наша молодежь может потанцевать. Но какой музыкой кормят танцующих? Их кормят „Утомленным солнцем“, „Черными глазами“, и это „Утомленное солнце“, эти „Черные глаза“ и прочие душещипательные танго и фокстроты – низкого музыкального пошиба…

И до создания советской массовой песни существовала обширная песенная «литература», имевшая чрезвычайно большое распространение. Сюда входили так называемые «блатные» песни, то есть песни, которые рождала улица, и в частности – одесская улица (образцы подобных песен – «Кичман», «Я и моя Маша», «Малина» и проч.). Существовали «жестокие» романсы, всякого рода псевдоцыганские песни – «Джон Грей», «Кирпичики», «Шахты» и прочая пошлятина.

Вся эта «литература» пользовалась огромным успехом в среде отсталых слоев населения в период нэпа.

Творческой работой советских композиторов и поэтов наш музыкальный быт очищен от «Кичманов» и ноющих у самоваров Маш. У нас поют бодрые, боевые советские песни».

Во время войны Дунаевский был художественным руководителем ансамбля песни и пляски железнодорожников и в одном вагоне со своим коллективом исколесил почти всю страну. Что касается его близких, то жена и сын с 1941 года жили на даче во Внукове, но в октябре того же года эвакуировались в Сибирь. В столицу они вернулись в 1944 году и одно время жили в кабинете Дунаевского в Центральном доме железнодорожников. Лишь в 1945 году им наконец дали отдельную квартиру на Кутузовском проспекте.

Находясь на вершине славы и успеха, он и внешне излучал творческую удачу и оптимизм. Дунаевский и в личной жизни был победителем. Несмотря на свою неброскую внешность, ему удавалось покорять сердца самых красивых женщин. Например, в 1934 году он влюбил в себя красавицу Наталью Гаярину. А через пять лет то же самое проделал с восходящей звездой советского кино Лидией Смирновой. Они познакомились во время съемок фильма «Моя любовь». Их роман длился более года и вполне мог завершиться законным браком. Однако на предложение руки и сердца со стороны Дунаевского Смирнова ответила отказом, и композитор тут же прервал с нею всякие отношения.

После разрыва с Л. Смирновой Дунаевский внезапно влюбился в 19-летнюю танцовщицу ансамбля имени Александрова Зою Пашкову. Он увидел ее во время одного из концертов и тут же прислал ей за кулисы записку, в которой признавался в любви с первого взгляда. Девушка ответила взаимностью и вскоре была зачислена Дунаевским в его ансамбль железнодорожников. Затем она танцевала в Театре оперетты. В этом гражданском браке у Дунаевского в 1945 году родился еще один мальчик – Максим. Стоит отметить, что появления этого ребенка Дунаевский не ждал, да, видимо, и не хотел особенно (например, когда он узнал о том, что Зоя беременна, порвал с ней всякие отношения, но ненадолго – как только она родила, он вновь к ней вернулся).

Между тем после рождения незаконнорожденного ребенка ситуация для Дунаевского еще более усложнилась. Он буквально разрывался между двумя женщинами и никак не мог выбрать окончательно одну из них. В одном из писем своей жене З. Судейкиной, которая знала об увлечении мужа на стороне, он писал: «Я не могу принять новой любви с той радостной удовлетворенностью, какая в этих случаях заставляет забыть все на свете. Я не могу! Мне порой кажется, что я трагически и безнадежно запутался. Никакая сила новой страсти, оказывается, не в состоянии отвратить мои чувства от тебя… И я чувствую себя глубоко несчастным человеком».

Но не только личная жизнь удручала известного композитора. Несмотря на свою всенародную популярность, он был «невыездным». За границу его выпустили только один раз: в 1946 году он съездил на короткое время в Чехословакию на съемки фильма «Весна». Затем он собирался поехать в Берлин на фестиваль молодежи, уже упаковал чемоданы, однако эту поездку в самый последний момент ему запретили.