Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Что и говорить, проект захватывал, но я не мог согласиться с Сергеем Павловичем, что встреча на орбите — это химера. Тут он ошибался. Я попытался объясниться, рассказать о полученных нами результатах. Мне стало обидно за столь пренебрежительный отзыв о специалистах по системам управления.

Королев выговорился и потерял ко мне интерес.

Откуда-то сверху явственно доносился звук неспешных шагов. Видимо, отец спускался по лестнице. Он заглянул в комнату.

— Вот вы где, — проговорил отец так, будто разыскивал нас по всему дому. На лице его светилась улыбка, он явно не намеревался продолжать неприятные объяснения.

— Пошли попросим чаю, — обратился отец к Королеву и, спохватившись, добавил: — А где Глушко?

— Вышел погулять, — поспешил я внести ясность.

— Найди его и приведи на веранду пить чай. И сам приходи, — распорядился отец, увлекая Королева за собой.

Валентина Петровича я нашел в лесу. Он сидел на лавочке и наслаждался тишиной. Я окликнул его, и мы поспешили к столу.

Чаепитие прошло мирно. Ничто не нарушало благолепия тихого теплого летнего вечера.

Больше отец их мирить не пытался.

Я рассказал Челомею о сомнениях, высказанных Королевым. Вдруг он прав, мы что-то недоучитываем. Челомей считал, что именно мы на правильном пути.

Что же до стапельной идеи Королева, то он просто пришел в ужас. Собирать этаких монстров в полигонных условиях, по его мнению, чистое безумие. Сегодня, благодаря возможности отработки на стендах отдельных модулей, сделанных в заводских условиях, еще удается как-то уложиться в приемлемые сроки испытаний. Ухватиться же за нужную ниточку, когда все завяжется в единый клубок, станет несравненно сложнее, отработка из-за все новых, не повторяющихся в своем разнообразии отказов безнадежно затянется. Все это будет гораздо сложнее, чем стыковка в космосе, где не две пылинки, бесцельно тычась, ищут друг друга, а точнейший наземный комплекс ведет космические аппараты.

Челомей соглашался с Королевым: традиционная конструкция с одним центральным и несколькими навесными баками приближается к пределу прочности. Но это — полторы сотни тонн на орбите. Из таких «кирпичиков» можно построить любой дом, только каждому модулю необходимо придать свою функцию и снабдить его разумным минимумом стыковочных узлов.

Наращивая стартовый вес, Королев, по мнению Челомея, попадал в замкнутый круг. Конструкцию ракеты неизбежно придется делать все прочнее, отнимая все больше веса у полезной нагрузки. В результате ракета полнеет, а космический корабль худеет. Нетрудно подсчитать, когда увеличение стартового веса не только не приведет к увеличению полезной нагрузки, а, наоборот, вызовет ее уменьшение.

Я остановился на этих технических деталях, потому что вокруг именно этого противоречия завязался тугой узел.

Наверху, в первую очередь Устинов и Брежнев, поддержат Королева. Н-1 победит…

Сейчас мы знаем, что в королёвском КБ активно прорабатывали проблему сборки на орбите. В одном из вариантов даже предполагалось лунный корабль выводить в космос по частям, сводить и состыковывать модули, а потом уже лететь дальше. Пытался ли Сергей Павлович ввести меня в заблуждение? Нет, конечно, я ничего не решал — так, мелкая сошка. Скорее всего он говорил, что думал, а то, что в отделах его конструкторского бюро рассматривались и другие варианты, это нормально. Надо проверить все возможности, с тем чтобы одни отвергнуть, а другим дать путевку в жизнь. Со своими он не позволял себе откровенничать, какой смысл расхолаживать коллектив? Люди обязаны верить в то, что делают, даже если им поручено разрабатывать «тупиковый» вариант. Со мной же он позволил себе расслабиться, сказал, что думал.

Переговоры о запрещении испытаний ядерного оружия вступили в заключительную фазу. Казалось, обе стороны наиспытывались вдоволь, убедились в пагубности этого дела, решились остановиться. После завершения двух наших серий взрывов в атмосфере и американских экспериментов с ядерным оружием в космосе все амбиции были удовлетворены, военные обеспечены всем необходимым на годы вперед, но в последний момент каждый раз что-то мешало, уже согласованная договоренность готова была рассыпаться.

К новому, 1963 году пришли с оптимизмом: подписания соглашения ожидали со дня на день.

В своем интервью газете «Дейли Экспресс», опубликованном 1 января, отец продемонстрировал готовность прекратить испытания.

Последний шаг давался с трудом.

Камней преткновения оказалось больше, чем предполагали. Выделялись своими размерами два. Отец снова попытался вернуться к своей старой идее о полном запрещении испытаний. Он убеждал Кеннеди, что у противостоящих сторон оружия вполне достаточно, пора остановиться. И тут же спотыкался об инспекции и контроль. Взрыв в атмосфере спрятать, по общему мнению, невозможно, а вокруг подземных возникали бесконечные споры.

Наши ученые, проведя эксперименты, утверждали, что, не выходя за государственные границы, можно зафиксировать подземный атомный взрыв, а ученые США боялись ошибиться, настаивали на выезде на места. Известно, насколько болезненно в те годы воспринималась у нас подобная инициатива.

Отцу до боли не хотелось лезть под землю. Я уже говорил, он считал подземные испытания слишком дорогим, разорительным для страны удовольствием. Поэтому он решил еще раз попробовать отыскать компромисс. Американцы настаивали на инспекциях. Воспользовавшись доверенными каналами связи, Кеннеди дал понять отцу, что его устроят и два-три посещения подозрительных мест в год. Отец скрепя сердце выдавил из себя согласие, 9 января 1963 года в своем письме к Кеннеди принимал его идею о двух-трех инспекциях в год. Но Пентагон и ядерное ведомство, министерство энергетики, настаивали на десятках посещений, да еще в любых точках, выбранных ими на карте Советского Союза. Они уговорили президента, и он поменял свое мнение, принял их сторону. Тем не менее он сохранял надежду на договоренность. Одновременно со своим ответом отцу Кеннеди громогласно объявил о моратории на проведение подземных взрывов на время переговоров. Отец посчитал американскую позицию неприемлемой, посетовал: «Протяни им палец, они всю руку отхватят».

Мораторий не продержался и двух недель. Президент заявил, что в связи с несговорчивостью Москвы он вынужден возобновить взрывы. Вынужден…

Отец с горечью жаловался на позицию США в апреле в интервью итальянской газете «Джорно». В конце концов он смирился. Подземным испытаниям суждено было продолжаться долгие годы. Так же как и обсуждению контроля за ними, включая инспекции.