Иосиф Прут - Неподдающиеся

Да еще Аркаша Райкин, произнося мои репризы, если я находился в зале или ложе,�� демонстративно кланялся мне� Остальные же не просто пересказывают мои �хохмы�, они рассказывают эпизоды из моей жизни, не только не упоминая обо мне, но сильно перевирая от меня услышанное�

Моя Леночка как-то � со свойственной ей прямотой � довольно резко высказала это Зяме Паперному, которого лично я уважаю и люблю�

Итак, группа писателей � на юбилее аксакала кавказской литературы. Делегацию возглавлял Александр Евдокимович Корнейчук.

Старик принял нас за обильно накрытым столом. Корнейчуку предложили вести застолье. Он, как тамада, должен был предлагать тосты�

��Так выпьем же, друзья, за виновника торжества � великого писателя�

Старик Гулиа привстал, ожидая славицы в свою честь.

Но гость, забыв о ком идет речь:

��Георгия Гулиа!..

Старик сел, промолчав. Гости зашумели, зазвенели бокалы� Сын Дмитрия нагнулся к тамаде и прошептал:

��Товарищ Корнейчук, моего отца зовут Дмитрием!

��Конечно, конечно, дорогой! Я же в курсе!..

Выступили еще несколько человек. Слово снова берет тамада:

��Так выпьем же, друзья, еще один бокал за юбиляра!

Старик снова привстает. Но память вновь подводит говорящего:

��За писателя солнечной Абхазии � Георгия Гулиа!

Тут старик не выдержал:

��Извини, гость дорогой! Ты хотел услышать народные притчи? Так я вам расскажу одну нашу!.. Когда у горцев рождается ребенок� мальчик, конечно, ангел-хранитель целует его в уста, и он вырастает великим оратором! Если ангел поцелует новорожденного в грудь � тот вырастет великим воителем. Если ангел поцелует ребенка в глаза � он будет великим провидцем. Я не знаю, куда ангел-хранитель поцеловал нашего тамаду, но из него получился замечательный председатель!

В мрачную пору конца сороковых � начала пятидесятых годов мы как-то собрались играть в преферанс у Николая Павловича Смирнова-Сокольского. Пришли Александр Абрамович Менделевич и я. Но Коля был не в настроении�

��Послушайте, друзья!�� сказал он.�� Не могу спокойно существовать, когда мой давний администратор � Абрашка Поздняк � сидит в кутузке! Я сейчас иду к своему знакомому � следователю НКВД на Кузнецкий � хлопотать за Абрашку: вам � евреям � этого делать не следует, а мне � русскому � можно и нужно. Иначе что мы за товарищи? Но прошу вас не уходить до моего возвращения!