Валентин Яковенко - Тарас Шевченко. Его жизнь и литературная деятельность

Происхождение Шевченко из бедной крестьянской семьи, годы, проведенные в положении крепостного, никогда не прерывающиеся связи его с родной средой, наконец, вообще положение народа, из которого он вышел, – все это определяет в существеннейших чертах и содержание его поэзии.

Крестьянский мир в прошлом и настоящем составляет центр, главный пункт ее, затем, в более позднее время, когда личные испытания еще более расширили его умственный горизонт, присоединяются некоторые новые наслоения. Таким образом, общие бытовые картины, крепостная неволя, исторические судьбы народа, затем личная неволя со всей ее тоской и темы религиозные и политические – вот существеннейшие рубрики, между которыми распределяется все содержание поэзии Шевченко. Мы не выделяем отдельно природы. Хотя поэт относится к ней всегда с теплой любовью и у него немало встречается прекрасных строф, посвященных описанию степей, Днепра и так далее, но он говорит о природе обыкновенно в связи с другими явлениями. Итак, вся поэзия его проникнута социальным духом.

Сначала он отзывается на явления самого общего характера; он сочувствует всякому горю и страданию. Любящая “дивчина” тоскует по казаку, пропавшему без вести; злая и развратная мачеха в порыве ревности губит свою прекрасную падчерицу; девушка любит своего Петруся, а мать насильно хочет выдать ее за богатого; бесталанный сирота тоскует и не знает, с кем ему разделить свое горе; девушка посадила на могиле своего жениха калину и ходит плакать туда, пока не умирает, и так далее, – все это темы для общих бытовых картин, в которых поэт рисует радость и горе, не осложненные еще разными общественными противоречиями. Но в таких, например, произведениях, как “Хустына”, “Русалка”, те же радость и горе рисуются уже на фоне социальных неправд и привилегий. В “Хустыне” девушка поджидает своего возлюбленного чумака из дальнего путешествия, но ему не повезло: его молодую силу богачи купили; “може и дивчину без мене, – тоскует он, – з иншим одружылы”, и умирает в пути. В известном всякому читающему украинцу прекрасном стихотворении “Катерына” перед нами печальная картина любви девушки к “москалю”. “Кохайтеся ж, чернобрывы, та не з москалями, – говорит поэт, – бо москали, чужи люде, смiються над вами!” В “Русалке” на сцене уже крепачка и ее незаконный плод от пана. Эта тема занимает особенно видное место в произведениях поэта; разрабатывая ее все шире и шире, он выступает непримиримым и страстным обличителем крепостничества. Близка по духу этим стихотворениям и большая часть повестей, написанных на русском языке. В свое время, когда они могли иметь значение, они не были напечатаны, как и малорусские произведения поэта, затрагивающие крепостной быт; теперь же они кажутся нам чересчур растянутыми, сентиментальными и потому производят слабое впечатление. Впрочем, по справедливому мнению г-на Пыпина, едва ли мы вправе прилагать к этим произведениям обычные требования критики. “Это не столько повести, – говорит он, – сколько наброски личных воспоминаний, портретов виданных лиц, картинок любезного ему малороссийского быта и пейзажа, и с этой точки зрения мы найдем здесь много интересного и симпатичного и много для изучения самой личности поэта”.

Относительно же всех вообще произведений Шевченко, направленных против крепостного права, наш известный историк по крестьянскому вопросу делает следующее заключение: “Таким образом, и в стихах, и в прозе Шевченко не уставал бичевать ненавистное для него крепостное право; он затронул, как мы видим, все стороны жизни крепостных: и угнетение крестьян тяжелыми поборами и повинностями, и страдания во время неурожая без помощи помещика, и торговлю людьми, и проигрывание их в карты, и насилия над девушками и женщинами, и печальное положение крепостного, получившего образование. Поэт не ограничивался неприкрашенным изображением этой горемычной жизни угнетенного народа; он вместе с тем в прочувствованных стихах убеждал панов, что необходимо добровольно улучшить положение крестьян (иначе дело может кончиться худо), что высшее сословие должно слиться с народом. Сравнивая эти неустанные обличения крепостного права с тем, что мы находим за те же самые годы (1845–1855) в произведениях Некрасова, мы должны отдать преимущество украинскому поэту и по количеству и по качеству произведений, затрагивающих крестьянский вопрос… Нельзя не пожалеть, что ни одно из указанных произведений не было напечатано в свое время, но несомненно, что, по крайней мере, те, которые были написаны до ссылки, тогда же расходились по Малороссии во множестве списков”.

Переходя от печального настоящего к прошлым судьбам своего народа, поэт останавливается на той блестящей эпохе, когда народ, вступив в борьбу за свое существование с чуждыми ему элементами, искал равной для всех правды. В многочисленных стихотворениях он рисует отдельные эпизоды этой борьбы, а в большой поэме “Гайдамаки” – целое движение, известное в истории под тем же именем. В этих произведениях находят себе выражения заветные убеждения самого поэта, заклятого врага всякого насилия человека над человеком, хотя бы и облеченного в форму права. Недостаток исторических сведений пополняло поэтическое чутье, так что, несмотря на отдельные ошибки и неточности, историческая поэма, думы и песни Шевченко по духу своему и по внутренней правде вполне соответствуют действительности. Относительно поэмы “Гайдамаки” профессор Антонович говорит, что поэт прекрасно понял положение “трех групп населения в то время и обрисовал отношения крестьян к дворянству и евреям, отношения шляхты к схизматикам и евреям и вывел тип еврея в его отношении к казаку и шляхте. Дворянство представлено в поэме всесильным сословием, не умеющим полагать ограничения своей власти, своевольным, не уважающим личности. Мы видим толпу конфедератов, ловящих еврея, издевающихся над ним, вламывающихся в дом почтенного человека, титаря,[22] с корыстной целью замучивающих его. Дворяне изображены не уважающими человеческой личности, не допуñкающими ни малейшего отступления от раз принятой политической системы. Вторую группу составляют евреи. Они кланяются шляхте, но презирают ее с полной уверенностью, что они умнее. Имеем в поэме и крестьянские типы, типы людей, лишенных просвещения, но чувствующих свою правоту, долгое угнетение которых довело до ожесточения, прорывающегося бесчеловечною ненавистью. Крестьянский тип лучше всего оттенен автором как родной, на стороне которого была попранная правда. Наряду с типами Железняка и Гонты, обнаруживающего крайнее самопожертвование в сцене убиения сыновей ради общего блага, ложно, впрочем, понятого, встречаем более глубокие образы, например образ благочинного, освящающего народную правду сознательным словом…”