Леонид Сандалов - Трудные рубежи

- Так в чем же дело?

Говоров усмехнулся:

- Все зависит от Сталина. А он, к сожалению, совсем перестал считаться с чьим бы то ни было мнением. Ну а если неудача - виноват исполнитель. Значит, бездарен, ни к чему не способен, и его заменяют.

Я смотрел на усталое лицо Говорова и, признаться, немного удивился откровенности, с которой он высказывался. В ту пору если кто и думал так, то предпочитал об этом не говорить вслух. А Леонид Александрович говорил.

Ординарец принес маршалу стакан чаю. Говоров отпил несколько глотков, присел к столу, застегнул верхние пуговицы кителя и перешел на официальный тон.

- Надо, чтобы уже завтра к вечеру десятая гвардейская армия развернула наступление вдоль левого берега Даугавы.

- А кто сменит еще не вышедшие из боя войска?

- Сорок вторую армию девятого утром - корпус пятьдесят четвертой, а полосу десятой гвардейской примет сто двадцать второй стрелковый корпус. Он теперь будет входить в состав первой ударной.

- А не возвратят ли эту армию опять нам?

- Нет, - разочаровал меня Говоров. - До освобождения Риги она остается в Третьем Прибалтийском...

5

А. И. Еременко детализировал задачу войск фронта в духе директивы Ставки и советов маршала Говорова. В ночь на 10 октября через Даугаву должна была переправиться почти вся 10-я гвардейская армия. Она оттесняла войска 22-й армии влево. Совместно со 130-м латышским корпусом гвардейцам предстояло наступать на южную часть Риги. Танковый корпус Сахно сосредоточивался вместе с 42-й армией в районе Добеле, где ожидал получить пополнение.

- Итак, - подытожил Еременко, - на десятое октября севернее Даугавы у нас останутся лишь девятнадцатый гвардейский стрелковый корпус, несколько авиационных частей да тыловые учреждения. Пора уходить за реку и нам. Готовьте командный пункт в новой полосе, чтобы завтра к вечеру можно было и переехать.

Я кивнул в знак того, что мне все ясно, однако уходить медлил: надеялся, что командующий как-то выскажется о проводимой перегруппировке войск. Но он встал, давая понять, что разговор окончен. Тогда и я умолчал о своей беседе с Говоровым.

Едва переступил порог своей землянки, как на столе заверещал телефон. В трубке послышался глуховатый, с хрипотцой голос генерал-лейтенанта А. В. Гвоздкова. Он проинформировал меня, как обстоят дела северо-восточнее Риги. 61-я армия и левофланговый корпус 67-й армии прошли за день 10-12 километров, а соединение генерал-майора Б. А. Рождественского, наступающее вдоль побережья Рижского залива, - лишь 5-8 километров.

Об успехах нашего левого соседа я услышал по радио. В тот вечер был передан приказ Верховного Главнокомандующего генералу армии Баграмяну. В нем говорилось, что войска 1-го Прибалтийского фронта при содействии 3-го Белорусского преодолели сильно укрепленную оборону противника и за четыре дня наступательных боев продвинулись на 100 километров, расширив прорыв до 280 километров. В ходе наступления освободили свыше 2 тысяч населенных пунктов. В ознаменование одержанной победы Москва салютовала 20 залпами из 224 орудий.

У нас в это время многие соединения совершали марши к Даугаве. Переправа 42-й и 10-й гвардейской армий производилась сразу в пяти пунктах. Войска преодолевали реку на понтонах, паромах и на подручных средствах. Танки и тяжелая артиллерия пошли по постоянному яунелгавскому мосту.

Меня беспокоило, что соседи задерживали смену одного нашего корпуса. Я позвонил командующему 61-й армией Д. А. Белову. Он заверил, что за ними дело не станет.

- Смело уводите свой корпус. Противник в контр наступление не перейдет, отступает...

Глухой ночью тронулось с места и фронтовое управление. Штабные автобусы, лениво переваливаясь с боку на бок, тащили наше хозяйство на новый КП, оборудованный севернее города Бауски.

Примерно через час мы уже были на месте. Обо сновались в пустом доме, окруженном густым садом. Бегло осмотрели просторные, гулкие комнаты, затем, сдвинув к столу кресла с продранными спинками, уселись вокруг приемника. Генерал-майор С. И. Тетешкин настроил его на Москву. В помещении зазвучали наш и английский гимны. Передавали репортаж с аэродрома о прибытии в Москву премьер-министра Великобритании Черчилля, министра иностранных дел Идена и начальника генерального штаба фельдмаршала Брука.

К микрофону подошел Уинстон Черчилль. Мы внимательно слушали перевод его речи. Он говорил о наших замечательных победах, о том, что Советские Вооруженные Силы нанесли мощные удары, они разбили дух и военную машину германской армии...

Это были хорошие слова. И мы слушали их не без волнения. Впоследствии мне пришлось прочитать некоторые главы из книги Черчилля о второй мировой войне. К сожалению, бывший английский премьер забыл очень многое из того, что он говорил осенью сорок четвертого года.

Пока мы слушали радио, из войск начали поступать донесения: 10-я гвардейская армия переправилась на левый берег Даугавы, 130-й латышский стрелковый корпус заканчивал подготовку к наступлению, 42-я армия и 5-й танковый корпус совершали марш в район Добеле...

На рассвете 10 октября наш и 3-й Прибалтийский фронты на большом протяжении прорвали промежуточную укрепленную линию противника и на его плечах вплотную подошли к рижскому оборонительному обводу. До столицы Латвии было рукой подать...

Глава четвертая. Враг прижат к морю

Полковник Маслов, стоя перед картой, докладывал командованию фронта:

- Рижский городской оборонительный обвод готовился в течение нескольких месяцев. Он состоит из двух полос. Первая, к которой вышли наши войска, проходит по левобережью рек Гауя, Криевупе, Маза-Югла, через станцию Саласпилс, Кекаву и далее, круто поворачивая на север, упирается в Рижский залив. Вторая тянется в 6-12 километрах за первой.

- А какие силы на них обороняются перед нашим фронтом? - перебил полковника генерал Еременко.

Маслов начал подробно перечислять соединения и части противника, отметил, что число их за последние дни уменьшилось.

- Правда, некоторые снятые дивизии заменены новыми. Штаб группы переместился в Тукум, восемнадцатой армии - в Лиепаю, шестнадцатой пока находится в Риге. Город интенсивно минируется. Спешно готовится к обороне рубеж по реке Лиелупе.

- Сократилось ли количество неприятельских войск перед десятой гвардейской и двадцать второй армиями? - опять задал вопрос Еременко.

- Сейчас им противостоят девять пехотных дивизий, две танковые бригады и четыре отдельных полка, - ответил Маслов. - На этом участке немцы наращивают свои силы.

Когда Маслов сел, к карте подошел я и показал границы, в которых 11 октября будут наступать соединения 10-й гвардейской армии и 130-й латышский корпус.