Павел Кузнецов - Дни боевые

34-я армия, действовавшая на внутреннем обводе фронта, охватывала противника на огромном пространстве и вела малоэффективные наступательные действия. 1-й гвардейский стрелковый корпус, соединившийся в районе Залучье с войсками 34-й армии, был скован активными действиями врага.

На внешнем фронте окружения по реке Полисть находились войска 11-й и 1-й ударной армий. 11-я армия охватывала Старую Руссу с северо-запада, севера, востока и юго-востока. Фронт ее растянулся на 45 км от побережья озера Ильмень до Чирикова и проходил в шести километрах южнее Старой Руссы. Основные силы армии по-прежнему вели безуспешную борьбу за Старую Руссу.

1-я ударная армия располагалась южнее 11-й и занимала фронт протяжением в 55 км по рекам Полисть и Холынья, от Чирикова до Белебелька. Войска ее почти равномерно растянулись в линию. Оборонительные позиции армии были оборудованы плохо и не имели глубины.

Воспользовавшись частичной стабилизацией фронта, немецко-фашистское командование создало в районе южнее Старой Руссы корпусную группу "Зейдлиц" в составе пяти дивизий и с утра 20 марта бросило свои войска в наступление. Главный удар наносился на узком четырехкилометровом участке в стыке 11-й и 1-й ударной армий общим направлением на Рамушево.

После упорных пятидневных боев гитлеровцам удалось прорвать наш фронт, выйти на реку Редья и захватить Борисово, расположенное на Старорусском шоссе.

Отзвуки этого боя за Борисово я и слышал, когда ехал с докладом к командующему 1-й ударной армией.

В Присморжье на НП командующего армией оказался и командующий войсками фронта. Оба генерала находились на окраине населенного пункта и оттуда руководили боем. Меня они смогли принять только к вечеру, когда напряжение боя спало.

- Здравствуйте! Давно мы с вами не виделись, - встретил меня генерал Курочкин. - Как здоровье? Как дивизия? Где она теперь?

Я доложил: дивизию оставил на марше, сам здоров, жду приказа.

- За приказом дело не станет, - ответил командующий. - А вот скажите, обедали ли вы?

- Пока нет. Пообедать всегда успею.

- Ну нет! - весело возразил генерал. - И пообедать надо, если есть возможность. Идите в столовую и пообедайте.

Вторично - это было уже вечером - генерал Курочкин принял меня в избе, занимаемой командующим армией.

На улице стемнело. Хорошая погода сменилась ненастьем: большими хлопьями повалил снег, вдоль Ловати подул резкий, пронизывающий ветер.

Когда я вошел в избу, оба генерала сидели за столом, склонившись над оперативной картой, и о чем-то беседовали.

- Я изменил свое решение, - обратился ко мне генерал Курочкин, - и передал вас в распоряжение соседней армии генерала Морозова. Вы знаете его. Будете действовать на его левом фланге, на стыке с 1-й ударной армией. Задача дивизии: сегодня ночью переправиться на западный берег Ловати, завтра с утра повести наступление на Борисово, овладеть им и прочно там закрепиться. Начало атаки в 7.00.

Я слушал генерала, следил за его карандашом, которым он водил по карте, и старался все запомнить. Но чем больше я оценивал обстановку, тем тревожнее становилось у меня на душе.

- Задача ясна? - спросил Курочкин.

- Задача понята, - ответил я, - но позвольте, товарищ командующий, доложить вам.

- Говорите.

- На подготовку к атаке слишком мало времени, и это сильно беспокоит меня. Сейчас восемь вечера, возвращусь я в дивизию не ранее десяти и найду ее в обороне, разбросанной по берегу. Предстоит собрать части, вывести их на новое направление и сосредоточить на рубеже атаки. Все это надо проделать ночью на совершенно незнакомой местности. Затем нужно подготовить войска и артиллерию непосредственно к атаке, о которой они пока ничего не знают. Провести такую подготовку в темноте и в ограниченное время, без предварительной дневной рекогносцировки будет очень трудно.

- Чего же вы хотите? - перебил меня генерал.

- Прошу начать атаку на два - три часа позже. Тогда дивизия сможет хорошо подготовиться.

- Вы во многом правы, - сказал командующий. - Но время атаки я, к сожалению, изменить не могу, это время - не частное для вашей дивизии, а общее с другими соединениями. Всe, что я в состоянии сделать, - это несколько облегчить вашу задачу. Придам вам воздушнодесантную бригаду полковника Мерзлякова. Она действует сейчас как раз на вашем направлении. Правда, людей в ней маловато, и я предполагал вывести ее из боя, но теперь задержу. Она поможет вам. Прикажите бригаде наступать в первом эшелоне, а для последующего удара подоспеют и ваши части. Устраивает вас это?

Приподнявшись из-за стола, командующий ожидал моего ответа.

- Да, - ответил я, - такое решение меня вполне удовлетворяет.

- Тогда торопитесь! Больше вас не задерживаю. Желаю успеха!

До штаба я добрался уже поздно ночью. С трудом разыскал его в густом лесу, в двух километрах восточнее Плешаково.

В своей палатке застал комиссара. Уткнувшись в меховой воротник полушубка и облокотившись на столик, он сладко спал.

- Григорий Александрович! - дотронулся я до плеча Воробьева.

Он вздрогнул и поднял голову.

- Ах, это ты! Наконец-то! - На его помятом лице отразилась неподдельная радость.- Измучились, ожидая тебя.

- Как в полках?

- Благополучно. Вышли на берег и заняли оборону. Сделали все, как приказывал.

- Связь есть?

- Есть.

- Хорошо. Примемся за работу.

Узнав, что я возвратился с новой задачей, штаб ожил, и наша штабная машина заработала среди ночи полным ходом. Было принято и оформлено решение на перегруппировку и наступление. С боевым приказом в полки и бригаду помчались офицеры связи.

Управившись со всеми делами и свернув палатки, штаб незадолго до рассвета начал выдвижение на новый командный пункт-на западный берег Ловати.

На рассвете штабная колонна прибыла в Плешаково. На противоположном берегу против Плешаково расположено Гридино. Оба пункта связывались между собой санной дорогой, проложенной по льду. От Гридино дорога уходила в лес, на Борисово.

Лед на реке был заминирован и подготовлен к взрыву, свободной для проезда оставалась только дорога.

Наши стрелковые и артиллерийские части затемно переправились через реку и теперь занимали исходное положение. На восточном берегу задержался лишь штаб. До начала наступления оставались считанные минуты. Мы торопились.

Как нарочно, наше прибытие на берег противник встретил огневым налетом, вынудил колонну рассредоточиться и задержаться. После налета последовал методический обстрел. Снаряды рвались на льду, обкладывая проезжую часть дороги. Преодолевать реку по дороге было опасно, а объехать стороной также не представлялось возможным: угрожали свои же мины.