Раян Фарукшин - Цикл произведений Родина

Вспоминать. Вспоминать о чем? Память желает хранить лишь светлые страницы жизни. Желает хранить светлые, но сохраняет и черные, стирая лишь повседневную серость. Серость будних дней. Последний выход, "дембельский аккорд". Я ведь знал, что этот выход - последний. Знал. И знаю сейчас, что не забуду тех дней никогда, ни при каких обстоятельствах. Даже в эту минуту, если мне прикажут вернуться туда, в горы, я сделаю это без раздумий. Но при одном условии. Воевать мы будем честно.

Наша десантная группа была заброшена высоко в горы *** района. В течение двух недель мы, как горные козлы, скакали по вершинам, искали боевиков, подготавливающих склады с боеприпасами и продовольствием для прикрытия отхода больших сил. Каждый километр давался с огромным трудом. Каждый новый день казался в сто раз труднее дня предыдущего: питьевой воды у нас не осталось, курить, естественно - тоже, а о еде я и вообще промолчу. Немытые и голодные, целыми сутками мы осторожно передвигались по тропам в поисках противника. Свое, как говориться, отстрадали. Но и мучились мы не зря. Выход оказался удачным - удалось обнаружить и истребить человек двадцать боевиков и две базы с оружием, которые они охраняли. Что примечательно, почти все изъятое у "духов" оружие и снаряжение (палатки, средства связи, аптечки первой помощи, консервы) имело заграничное, НАТОвское происхождение, что в очередной раз подтвердило "мирные" намерения западных стран по вопросу урегулирования чеченского конфликта. Но соль не в этом. Вот если бы мы тогда замочили всех "духов", которых там видели, я полагаю, война давно бы закончилась. Я таких сволочей держал на мушке, радости не хватало, как нетерпелось их снять. Но приказ поступил: "Не стрелять!"...

(26.07.01)

Для воевавших - война не кончается никогда.

Курцио Малапарте.

Солдат из неоконченной войны.

- Пап, а я десантник! Я - десантник! Смотри, я как ты, десантник! круглый как шар, краснолицый четырехлетний карапуз залез ногами на диван и, раскачавшись, соскочил на пол. - Пап, а я с парашютом спрыгнул! Я с парашютом спрыгнул!

- Дядь Раян, дядь Раян, смотри! Я - разведчик! Я - разведчик, как папа! - из кухни прибежал еще один малыш и подергал меня за ногу. - Дядь Раян! Я как папа!

- Дядь Раян, смотри! А я - десантник! - мини-десантник, с трудом открыв дверку шкафа, вытащил оттуда голубой берет и протянул его мне. - А у меня берет! Дядь Раян, а одень мне берет!

- Нет, он мне берет оденет! Это я - разведчик! А ты, а ты, а ты - вааще - дурак! - пытаясь вырвать берет из рук младшего братишки, старший смущенно сопел и обильно брызгал слюной. - Пап! А скажи ему, что он мой берет трогает!

- Дайте мой берет на родину! А то я сам сейчас вам все так одену, что вы у меня оба быстро спать ляжете! - поднялся с кресла здоровенный детина хозяин квартиры и отец этих двух маленьких озорников.

- Да ладно, Кэмэл, пусть поиграют, дети же, - махнул я рукой. - Ты лучше мне фотку ту покажи.

- А, да, - Кэмэл порылся в шкафу, - вот, смотри, клево получилось!

- Вылитый! - честно признался я, разглядывая фотографию, на которой красовался один из его, только что вихрем носившихся по комнате, карапузов. Одетый в парадную форму ВДВ и берет, он гордо пялился на меня со свежей глянцевой бумаги. - Хорош! Ну вылитый папаня!

- А как же! Они у меня о-го-го какие! - Кэмэл сжал обе ладони в кулаки и сотряс ими воздух. - Десантники!!!

- Эй, вы, лоботрясы! Чай стынет! Вы идете или я сам все съем? - из кухни выглянул Денис, большой друг Кэмэла и крестный отец его пацанов. Кушать подано, айдате жрать пажаласта!

Мы прошли на кухню. Денис во всю уплетал сладости:

- Вы на меня внимания не обращайте. Раз пить-есть не желаете, я за вас это сделаю. Все сожру, я же добрый, сами знаете.

- Ешь-ешь, тебе надо массу набрать, а то скоро в армию, а ты как пушок, невесомый, - потрепал его по плечу Кэмэл.

- Да на хрена мне ваша армия! Я что, на дурака похож? Тебе сейчас не 41-ый, и Путин - не Сталин, и чеченцы - не фрицы! Пускай Путин сам в своей армии служит, а я как-нибудь перебьюсь! - оторвавшись от булочки, Денис по-дружески похлопал Кэмэла по спине. - За меня уже отслужили. Ты отслужил. Ты!

- Дезертир, - беззлобно прошептал Кэмэл, - дезертир ты, Дениска.

- Может и дезертир, но зато живой и невредимый дезертир.

- Ну, ты как знаешь, а мои пацаны в армию пойдут!

- Ну, твои-то конечно. Династию-то надо продолжать. Будут биться с детьми чеченцев, которых ты в свое время не добил.

- Эх, Денис, молодой ты еще, ни хрена ты еще не понимаешь!

- Ладно вам, тихо, - я открыл блокнот и взял ручку. - Ну что, поехали?

- Да, давай Кэмэл, пусть Родина знает своих героев в лицо. А за одно и я послушаю, - страстно чмокая в дожевывани булочки, пробормотал Денис.

- Да какой я тебе герой, - неожиданно потупился Кэмэл, - я просто солдат. Солдат из неоконченной войны. Моей войны.

x x x

...и это будет продолжаться до бесконечного конца...

Салман Радуев, Первомайское, 10.01.1996

Месть! Месть!! Месть!!! Я хочу убивать! Я хочу убивать! Я! Хочу! Убивать! Трупы врагов должны лежать у моих ног!

Ненависть. Жгучая, острая, тяжкая ненависть. Я ненавижу эту землю, ненавижу это небо, ненавижу эти горы, ненавижу этот воздух, я ненавижу Чечню! Я ненавижу этих людей, ненавижу этот народ, я ненавижу чеченцев! И я их убью. Всех. Истреблю к чертовой матери! Порву, как грелку! Раздавлю, как клопов! Всех! Мужчин, женщин, стариков, детей! Без разбора. Всех раздавлю, всех, кто попадется на моем пути.

Я - зверь! Я знаю свою цель, я знаю свои возможности, я знаю себя. Меня никто не остановит! Я - ваша смерть! Знайте меня, бойтесь меня, сторонитесь меня, трепещите от страха! Я - ваш последний миг! Я - ваша смерть!

- Кэмэл! Слышь, а Кэмэл? - услышал я сквозь сон шипящий голос Тагира, нашего пулеметчика-башкира, - Кэмэл! Ты эшто, бредишь? Кошмары эштоли мущают? Вставай, твой ощирид дежурить!

- Встаю. Сейчас.

Я поднялся на ноги. Вытянув руки вперед, несколько раз присел. Покрутил головой, помахал руками. Упражнения быстрее помогают проснуться. Брр! Холодно, а я вспотел во сне. Каждый раз одно и тоже. Уже две недели подряд я непременно вижу одинаковый сон, - я один уничтожаю целую деревню чеченцев. Сначала обстреливаю ее из гранатометов, потом жгу из огнеметов, и, наконец, добиваю раненых из калаша. И такой прилив положительной энергии! Я просто сияю от радости! Жуть, как приятно! Кайф, как здорово!

Тьфу, придурок! Лучше бы домашние снились, или бабуськи какие-нибудь грудастые. А то все - война, война, война! К чему приведет меня моя кавказско-корсиканская вендетта? К позитиву? Разве у войны может быть положительный итог? Разве война когда-нибудь кому-нибудь приносила удовлетворение? Политиканам, мошенникам, ворам, мародерам, умственно отсталым извращенным дегенератам - да. Но я не считаю их за людей - так, ничтожные людишки. А люди? Разве война когда-нибудь приносила хорошее людям? Никогда! А солдаты, с их страшными воспоминаниями, ноющими ранами, бессонными ночами и постоянными стрессами? Что политиканам делать с неугодными и не нужными, после последних залпов сражений, ненужными солдатами? А что делать с оставшимися на руинах местными жителями, с беженцами, с временными и постоянными переселенцами, с инвалидами, с убогими немощными стариками, с опухшими от пролитых слез вдовами и невменяемыми после смерти единственного сына матерями? Что делать со всеми нами? Как жить дальше? Да и кому вообще жить? Разве что продолжать существовать, продолжать присутствовать в большой и непонятной нам игре. Война. Зачем, ради чего? Разве нет на этом свете ничего другого? Того, что приносило бы положительные эмоции, позитивные ощущения, искренний восторг, желание жить человеческой жизнью. Просто желание жить...