Юрий Сафронов - Дневник Верховского

Ю.А. Писарев (надо отдать должное), работал над темой Сараевского убийства тщательно, добросовестно и скрупулезно. Он изучал документы во многих архивах, вел переписку с сыном военного атташе Артамонова, проживавшим в США, и даже встречался с сыном А.И. Верховского, Игорем Александровичем, который позволил ему посмотреть архив генерала. Лишь в начале 1990-х годов Писарев осторожно начал упоминать в своих статьях о присутствии в Сербии капитана Верховского. Но, за отсутствием достаточного количества доступных ему материалов, он так и не смог ответить на главный вопрос: участвовал ли Верховский в заговоре «черноруковцев» и если да, то какова была его роль.

Суммируя выводы, вытекающие из трудов иностранных историков и доступные материалы отечественных и зарубежных архивов, академик Ю.А. Писарев сделал окончательный вывод: «для этих утверждений не имеется веских оснований»{137}. Таким образом, нелепость версии об участии капитана Верховского в заговоре против Франца Фердинанда очевидна.

Версия четвертая: Верховский занимался на Балканах разведывательной деятельностью.

Стоян Протич (род. 1924) в книге «Югославия против Сербии» (Белград, 2009){138} писал, ссылаясь на труд Эдмонда Тейлора, опубликованный в 1963 году: «В Санкт-Петербурге 21 февраля 1914 г. заседает коронный (так в подлиннике. — Ю.С.) совет. Заключение — «исторические цели царской России могут быть осуществлены только одной общеевропейской войной. Царский военный совет считает, что необходимы, по меньшей мере, два-три года для подготовки такой войны. Поэтому рекомендуется умеренный дипломатический курс до тех пор, пока Россия не будет готова предпринять поход на Австро-Венгрию и Германию».

0 каком таком походе России на Австро-Венгрию и Герма-нию писал Э.Тейлор, наверное, было известно только ему одному, поскольку не было опубликовано ни одного исторического документа в подтверждение его предположений. Далее Э. Тейлор обратил внимание на политическую ситуацию в Сербии: «В противовес осторожной царской политике, русский посланник в Белграде Н.Г. Гартвиг, военный атташе полковник Виктор Артамонов и капитан Александр Верховский поощряли вызывающе агрессивную политику. Эти три официальных представителя тайно передавали оружие и деньги сербской «Черной руке», террористической организации, известной как «Общество смерти». Непосредственным связным для передачи русской помощи сербским террористам был Драгутин Димитриевич, по прозвищу Апис, начальник разведывательного отдела сербской армии». Эдмонд Тейлор к тому же «установил», что капитан Верховский был офицером русской разведывательной службы, который контролировал организацию Димитриевича «Черная рука» в течение решающих недель перед убийством в Сараево. Его начальник полковник Артамонов утверждает, что, начиная с июня месяца, продолжительное время находился в Швейцарии. Считается, что посланник Гартвиг, может быть, не знал заранее о деталях заговора и готовящегося убийства. Тем не менее подготовка продолжалась, хотя сербское правительство о том знало. Несомненно, покушение не было делом одного одинокого стрелка или «одной малой группы молодых сербских фанатиков». «Никаких ссылок на работу Э. Тейлора{139} Стоян Протич не дает»{140}. Эти формулировки обоих авторов, Тейлора и Протича, совершенно бездоказательны, и ни в коем случае не отражают действительного положения дел. Документально подтверждено, что А.И. Верховский в России не имел никакого отношения к русской разведывательной службе. После успешного окончания дополнительного курса Николаевской Академии Генерального штаба он 7 мая 1911 года за отличные успехи в науках был произведен в штабс-капитаны и 3 июля 1911 года был прикомандирован к штабу 3-й Финляндской стрелковой бригады. Затем, в августе — к штабу Финляндской бригады и 1 ноября 1911 года назначен командующим 4-й ротой 2-го Финляндского стрелкового полка. На этой должности Верховский прослужил два года, вплоть до своего убытия на Балканы.

Еще во время обучения, Конференция Императорской Военной Академии 2 мая 1911 года присудила ему две премии по результатам блестящих успехов: 1) премию имени генерал-лейтенанта Леонтьева за наилучше исполненную стратегическую задачу; 2) премию имени генерал-лейтенанта Леера в пособие поездки за границу. Таким образом, командировка Верховского на Балканы в 1914 году отчасти являлась следствием именно такого положения дел, что подтверждал в своих воспоминаниях и В.А. Артамонов.

После отъезда Артамонова в Швейцарию капитан Верховский находился в Белграде, и даже взял на себя попечение о его служебном сейфе. Но почему он должен был «контролировать организацию Димитриевича», совершенно непонятно, тем более что ключи от сейфа Артамонов передал посланнику Гартвигу, а не своему «заместителю» Верховскому.

В своей книге «На трудном перевале», изданной в 1959 году, Верховский так обозначил цели своей командировки: «В качестве офицера Генерального штаба я приехал в Сербию с заданием изучить причины ее побед в борьбе с Турцией и Болгарией»{141}. Наконец, в своем рапорте начальнику сербского Генерального штаба Радомиру Путнику (отданого, кстати, по-сербски), Верховский также назвал целью своей восьмимесячной командировки изучение сербско-турецкой и сербско-болгарской войн.

Р. Путник почти полностью (за исключением одного пункта) одобрил программу, представленную ему на утверждение капитаном Верховским. Примечательно, что во время аудиенции Путник зло ополчился на политику, которая, по его мнению, всегда становится поперек дороги стратегии. Имел ли он в виду сложные взаимоотношения военной верхушки и «черноруковцев» с гражданскими властями Сербии и в первую очередь с Н. Пашичем, Верховский не уточнял, зато он с видимым удовольствием отмечал по поводу сербско-болгарской войны 1912 года: «южные славяне знают теперь, что значит ослушаться России. Они, я думаю, хорошо поняли, что они сила только в союзе и единомыслии с Россией» (С. дн. 16.02).

На изучение войн 1912 года Верховскому было отведено восемь месяцев, т.е. возвратиться в Россию из Сербии он должен был лишь в конце сентября 1914 года. Этот факт, несомненно, является самым весомым аргументом в пользу того, что ни Генеральный штаб, ни Правительство Императорской России не планировали никаких провокаций, а тем более покушений на Франца Фердинанда летом 1914 года, да еще с участием Верховского. Вообще, трудно себе представить, чтобы православный Царь Николай II мог санкционировать убийство наследника Австро-Венгерского престола. Сегодня, зная о последствиях покушения, можно даже посетовать, что со стороны Генштаба России не была своевременно организована… секретная охрана эрцгерцога во время его нахождения в Сараеве!