Лаврентий Берия - "Берия. С Атомной бомбой мы живем!" Секретній дневник 1945-1953 гг.

Уже отмечалось выше, что желание стать первым заместителем председателя Совмина СССР И.В. Сталина Берия выражал не раз вполне открыто и открыто же обижался, что Сталин видит на этом посту не его. Так, реально назначался Первым заместителем Председателя СМ СССР Булганин, есть сведения, что Сталин видел своим преемником по Совмину СССР секретаря ЦКВКП(б) П.К. Пономаренко.

Факт открытой, выражаемой в среде коллег, обиды Берии на Сталина говорит, во-первых, об открытом характере Лаврентия Павловича. Во-вторых, это показывает, что подобный стиль поведения соратников мог при Сталине иметь место. И это характеризует уже самого Сталина, причём характеризует отнюдь не как «тирана».

Главное же — Берия в своей обиде был прав. И Булганин, и Пономаренко, бывший 1 — й секретарь ЦК КП Белоруссии, а потом Предсовмина БССР, представляли собой хотя и вполне положительные, но типичные фигуры второго ряда. В деловом и личностном отношении они очень уступали Берии, но оба были славянами, а Берия — кавказцем. Деликатность этого обстоятельства понимал И.В. Сталин. Понимал, как видно из дневниковой записи, и сам Л.П. Берия.

1952 год

19/1-52

Год ушел и год пришел. Коба отстраняется от оперативной работы. Что-то обдумывает. Георгий считает, в этом году криком кричит надо проводить С’езд[303]. Коба согласен. Ну, тут ясно, пора.

Дело непростое, вопросов накопилось много. Пятилетка2 даст нам через три года новую страну. Это будет. Но что дальше, и как будем работать. И кто? Кобе надо что-то решать. Нужны новые люди. Георгий тоже согласен.

В Совмине Булганин пытается играть первую скрипку. Получается у него х…ево. И Коба видит. Хорошо, что большинство министров опытные, с большинством работаем вместе давно. Но и тут не все ровно.

Клим ходит на даче по парку. Хвалится, проходит по 4 тысячи километров в год. Это значит, каждый день гуляет по 3 часа. А то и по 4. А я часто по 4 часа сплю.

Георгий тоже оперативные текущие вопросы больше на бумаге решать любит. А приняли, еще не сделали. Надо людей подбирать, ход работы весь пропускать через себя. Это не аппаратная работа, это живое дело.

Мыкыта больше балабонит. Тоже ещё Мартын Бе-руля1. Знаний мало, понятия мало, только нравится (так в тексте. — С.К.) умеет. Но народ не шалавая баба, он ценит по делам. Пусть не сразу, а поймет. А Лаврентий дело делает. Еще и новую Москву строит. И не хвалится на всех углах2. Завенягин и Харитон просят ускорить изготовление лития-6. Тоже нужное дело. Харитон говорит, им для работы нужен всего килограмм. Говорю: «Мне легче птичье молоко достать чем ваш всего килограмм. Может вам вместо килограмма легкого магния3 тонну золота подкинуть?» Харитон шутки не понял, начал оправдываться. Чудак.

25/П1 -52

Коба обсуждал со мной и Георгием грузинские дела. Придётся ехать в Грузию и разбираться с этими долб…бами. Коба снова злой4. Можно понять.

После Грузии ездил по об’ектам. В текучке не замечаешь, а когда все охватишь, и не веришь. Куда там Рокфеллерам и Дюпонам! За пять лет после такой разрухи так развернуть такое дело. И вся Страна уже изменилась. Как мы ехали в 1945 г. из Германии. И что сейчас!

Но есть и плохое. Вверху мы сейчас работаем более менее вместе и без особенных трений. Ругаемся, собачимся, но без этого нельзя. Народ тоже живет дружно, видно, люди работают и живут с настроением

Но средний слой руководства частично разлагается. Появились деньги, положение, начинают барахо-лить. Это хорошо видно в Грузии. Я Кобе говорил в 1945 г., что трофейное барахольство опасно. Коба тогда сказал, знаю, а что сделаешь. Сказал: «Приказывай, не приказывай, все равно тащить будут. Кто по бедности, кто по жадности. Самых зарвавшихся расстреляем, а так что же».

Потом Телегина[304] арестовали, и еще кое-кого, но все равно, видно, что барахольство сильно портит людей.

Сейчас Коба это понял. Без меня образовали комиссию по окладам. Георгий, я и Булганин члены. Это хорошо[305]. Когда-то я устраивал быт рабочих, теперь устроим быт начальства[306].

Круглов сообщил, с 1/VI начнется навигация на ВолгоДонском водном пути. Ставит вопрос о поощрениях и награждении отличившихся заключенных. Пусть готовит списки. И на Правительственные награды тоже, в том числе на отличившихся заключенных.

Жуку надо дать Героя, порадовать старика. Заслужил2.

Не успел приехать, и снова уезжаю. Просто чудесно!

15/V-52

Прекрасно отдохнул в Крыму[307]. Был с Серго в горах. Не Кавказ, зато весной. Я уже забыл, когда был в горах весной. А тут удалось совместить. Проводили пуски «Кометы». Впечатление сильное. Первый раз меня потряс взрыв РДС-1, но там больше было радости, а не впечатления, потому что все на большом расстоянии и в бункере.

А тут снаряд прошивает борт «Красного Кавказа» и выходит с другого борта. Вот это сила! Молодец Ахмет Хан[308]! Думаю, Коба не утвердит представление на третью Звезду, скажет не война. Дадим Сталинскую премию. А тем двум[309] дадим Героя. Заслужили.

Хорошо работать с хорошими работниками. Я даже материться перестал. Незачем.

Сейчас в ПГУ пишут историю наших Урановых работ. Я распорядился, чтоб писали, но с Кобой пока не обговаривал. Думаю, поддержит. Пусть пока собирают и обобщают[310]. Пока секретно, а там подумаем. Надо сказать о нашей работе открыто. У американцев книга Смита вышла сразу в 1945 году, и нам надо открыто сказать народу, как много мы сделали. И чтобы народ видел, почему не сразу могли наладить жизнь, что надо было кровь из носа Бомбу сделать. А на все денег не хватало.

Надо сказать и ракетчикам, пусть тоже начинают писать[311].

Комментарий Сергея Кремлёва

На истории чернового варианта «Сборника по истории овладения атомной энергией в СССР» стоит, пожалуй, остановиться несколько подробнее.

Фактически этот так и не увидевший свет сборник должен был бы стать советским аналогом изданного в 1945 году в США открытого отчета о ходе атомных работ — книги Г.Д. Смита «Атомная энергия для военных целей. Официальный отчёт о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США». В1946 году она была переведена в СССР и издана достаточно массовым тиражом Трансжел-дориздатом.

Берия справедливо считал, что приходит время открыто рассказать также о советских «атомных» работах, чтобы о них узнали и народы СССР, и внешний мир. Сборник по истории овладения атомной энергией в СССР должен был показать всем, включая самих участников советского Атомного проекта, какие огромные свершения оказываются под силу людям, работающим сами на себя.