Юрий Удовенко - Зазеркалье: авторитет законов или закон «авторитетов»

Разобрались быстро, установили, что никакого нападения на председателя райисполкома не было. Но, тем не менее, на Шурина возбудили уголовное дело по факту нанесения телесных повреждений гражданину Ефремову. Шурина объявили в розыск.

Разговаривая с Хамадеевым, я недоумевал:

— Рашит Саитович, как вы, глава исполкома, который до недавнего времени был первым секретарем районного комитета КПСС, членом Татарского обкома партии, опустились до банального пьянства с откровенными бандитами? И где? В своем доме!

Ответ Хамадеева поразил цинизмом:

— Если они бандиты, посадите их в тюрьму, и я не буду с ними пьянствовать.

О мензелинском инциденте доложил своему руководству. Убежден, что и полковник Балашов не стал ничего скрывать от своего руководства. Думаю, что и председатель КГБ, и глава МВД республики доложили о подробностях мензелинского инцидента первому лицу Татарстана. И что? Да ничего! Хамадеев продолжил руководить Мензелинским райисполкомом. Потом был назначен главой администрации Заинского района. Уже оттуда был переведен в Набережные Челны мэром города. И «мэрствовал» до самой смерти, которая, к слову, произошла, как пишут в лихо закрученных детективных романах, «при очень загадочных обстоятельствах».

Карьерный взлет Рашита Хамадеева произошел позже, а тогда уже на третий день нового 1992 года, едва вернувшись из Мензелинска, я встретился с Саляховым и Еременко. Разъяснил им ситуацию:

— Из заявления Хамадиева следует, что ваш браток Шурин покушался на жизнь высокопоставленного чиновника районного масштаба. А это ни много ни мало террористический акт. И органы безопасности объявят Власова в федеральный розыск.

И Саляхов, и Еременко опешили. А я продолжил свою «просветительскую» работу:

— Если ваша банда не хочет из уголовных преобразоваться в террористическую организацию, пусть Шурин приходит ко мне с «повинной». Обещаю: помогу убедить следствие, что никакой он не террорист, а простой баклан[83].

Саляхов и Еременко хором заголосили: «сдаваться — не по понятиям!» Договорились, что Саляхов сообщит мне адрес, где прячется Шурин, а я направляю туда спецназ, который примет Власова «со всеми почестями». Сказано — сделано! Шурин был задержан.

Так Адыган Саляхов оказал органам безопасности посильную помощь в борьбе с терроризмом. Об этом я честно сообщил суду присяжных во время процесса по делу ОПС «29-й комплекс». Видимо, это было учтено при вынесении вердикта — Саляхов избежал пожизненного заключения, «отделавшись» всего лишь двадцати пяти годами лишения свободы.

В ИВС[84] челнинского УВД Шурину сиделось весьма вольготно. Однажды я оказался свидетелем того, как один из руководителей Набережночелнинского отделения оперативно-розыскного бюро МВД Татарстана лично тащил в ИВС две огромные сумки с продуктами. Поинтересовался:

— Откуда дровишки?

— Грев для Шурина! — как ни в чем не бывало пояснил капитан милиции.

— А не нарушает ли это законы вашей «конспирации»?

— Да ладно, брось ты, кто знает, что это Шурину?

— Теперь я знаю. Постовой милиционер знает. Дежурный по ИВС знает, его помощник. Вот они удивятся! Не каждый день начальники такого уровня баулы в «иваси»[85] таскают! Да и опера тамошние — тоже глазастые!

На такой шутливой ноте закончили мы разговор, и каждый пошел своей дорогой — я обеспечивать государственную безопасность Родины, а капитан милиции, которому не суждено было стать майором, потащил грев «террористу» Шурину.

За разработку ОПС «29-й комплекс» в органах внутренних дел отвечал родственник Саляхова Зиннур Мази-тов, старший лейтенант милиции, старший оперуполномоченный по особо важным делам Набережночелнинского отделения оперативно-розыскного бюро МВД Татарстана. С Мазитовым по долгу службы я одно время достаточно откровенно обменивался информацией о «двадцатидевят-никах».

Он-то и ошарашил меня:

— Это я послал Шурина разобраться с Обезьяной.

— Ты? — удивился я.

— Так ведь именно по заявлению Обезьяны мензелин-ская прокуратура возбудила уголовное дело на сотрудников ОРБ Набережных Челнов. Это когда наши ребята избили Обезьяну. Не «по понятиям» как-то Обезьяна с нами обошелся!

По словам Мазитова, когда Шурина искали мензелин-ские милиционеры и братки, он ранним утром 1 января 1992 года вывез бандита из Мензелинска и помог ему скрыться. А чтобы уголовный розыск республики не усердствовал в розыске Шурина, главари ОПС «29-й комплекс» через Мазитова, якобы, передали Балашову 20 автомобилей «КАМАЗ»[86].

Более того, хвастался Мазитов, — мы с Саляховым «наехали» на Хамадеева и Обезьяну, которые в результате «разъяснительной работы» не опознали в Шурине лицо, которое нанесло ножевые ранения Ефремову.

За достоверность слов Мазитова не ручаюсь, но прекрасно помню, с каким упоением он рассказывал о том, как Хамадеев чуть ли не на коленях ползал, умоляя Саля-хова не убивать его, и даже предлагал ему в жены свою дочь.

Об этом я также доложил руководству.

Получаемая оперативная информация о том, что лидеры ОПС «29-й комплекс» фактически контролируют деятельность Набережночелнинского отделения оперативнорозыскного бюро МВД Татарстана, в простонародии именуемом «6-м отделом», приобретала все более четкие очертания.

Примерно в этот период в милицию обратился первый заместитель генерального директора ОАО «КамАЗ» Юрий Михайлович Борисов и заявил о краже из его квартиры ценностей, в том числе охотничьего оружия. Борисов был важной персоной. Для опроса по обстоятельствам кражи его не вызывали в милицию, а выезжали к нему в рабочий кабинет. И не рядовые опера, а руководитель «6-го отдела» капитан милиции Василь Шайхразиев и начальник Третьего отделения Отдела КГБ ТАССР в городе Набережные Челны подполковник Зайцев.

Начальники поговорили с Юрием Михайловичем и, как водится, заверили его, что раскроют это преступление. Пообещать-то пообещали, но искать братков пришлось операм.

В феврале 1992 года мне удалось получить сведения о причастности Саляхова, Власова и Еременко к организации ряда квартирных краж, в том числе и у Борисова. Эта оперативная информация была передана начальнику криминальной милиции УВД города Набережные Челны Закирову. Закиров, очевидно, поручил ее проверку и реализацию Зиннуру Мазитову. А я получил оперативные сведения, что Саляхову, Еременко и Власову вскоре стало известно обо всех материалах, переданных мною в криминальную милицию.

В мае 1992 года оперативный сотрудник ОУР УВД Рамиль Таштабанов задержал Еременко по подозрению в организации кражи из квартиры Борисова. Но в дело тут же вмешался Мазитов, мотивируя тем, что раскрытие этого резонансного преступления поручено ему. И. настоял на освобождении Еременко, что и было сделано.