В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Не желая подвергать офицеров и солдат опасности в один прекрасный день остаться на улице, генерал Симанский отозвал с фронта русскую роту (рота уже принимала участие в боевой работе вместе с германскими и латышскими частями), отдал приказ о расформировании Либавского отряда, причем офицерам и солдатам было выдано за полтора месяца вперед содержание и даровой проезд в Добровольческую армию.
В момент ликвидации Либавского отряда к ротмистру фон Розенбергу пришел князь Левин и попросил у него разрешения из желающих офицеров и солдат этого отряда сформировать русскую роту при ландесвере.
Он сообщил, что снабжение этой роты всем необходимым и плату жалованья брало на себя германское военное командованиие в Либаве.
Ротмистр фон Розенберг с радостью согласился на это предложение и обещал в этом начинании оказать свое полное содействие, но у него в данном случае были более широкие планы, и для осуществления их он решил ехать в Германию. Перед своим отъездом он сдал полную отчетность и остаток тех сумм, которые у него находились на руках, временному хозяйственному Совету обороны, который, проверив все, составил об этом акт.
Глава III. Подготовительная военная и политическая работа в Берлине
Закончив все свои дела по расформированию Либавского отряда, ротмистр фон Розенберг вместе с небольшой группой офицеров выехал в Берлин, куда и прибыл 17 января 1919 года.
К этому времени социалистическое германское правительство с большим трудом справилось со спартакистским восстанием, но положение его было весьма шаткое и твердая власть отсутствовала. Благоразумие некоторой, сохранившей еще дисциплину, части германских войск взяло верх, и вооруженное выступление кучки дезертиров, организованных на большевистские деньги, было подавлено. Однако впереди вставали новые затруднения, связанные со сложными вопросами внутренней и внешней политики, и разрешение их требовало от Германии напряжения всех ее здоровых сил.
Ознакомившись с положением в Германии, ротмистр пришел в уныние и было отчего. В помощь «союзников» он не верил, и в этом отношении после переговоров с англичанами в Либаве у него не было никаких надежд, а Германия, которая должна бы была идти сейчас навстречу сближению с Россией, сама была больна той же революционной болезнью и с теми же характерными признаками большевизма. Во главе стояло безвольное социалистическое правительство, а рядом работали солдатские советы, эти гнезда большевистского производства.
При таких обстоятельствах трудно было начинать совместную работу, так как отсутствовали и с той и другой стороны правомочные лица, которые могли бы взять на себя ответственность, а главное, имели бы достаточно власти, чтобы провести свои планы в исполнение.
Переговоры ротмистра с некоторыми, по преимуществу военными, германскими кругами всегда были очень утешительными, и с их стороны он встречал полное понимание настоящего момента и важности совместной работы. Однако они советовали несколько выждать, хотя бы до того времени, пока определится то лицо, к которому можно будет обратиться с предложением, имея уверенность, что оно в состоянии будет осуществить задуманное на деле.
Ввиду всего этого он решил заняться изучением общей обстановки, а также ознакомиться с положением русских военнопленных в германских лагерях.
Как мной было указано выше, в Берлине начала функционировать русская миссия Красного Креста во главе с генералом Потоцким, который, после пережитых неприятностей во время восстания спартакистов и ареста, всецело перешел в стан «союзников», под покровительством военных миссий которых он и открыл свою деятельность в лагерях русских военнопленных.
По настоянию союзников лагеря были переданы в его ведение, и для руководства ими генерал Потоцкий создавал канцелярию и подбирал себе необходимый штат служащих. На все это он получил средства от союзников.
Ротмистр фон Розенберг, совершенно не зная генерала Потоцкого, а также и его намерений, решил все-таки пойти к нему и доложить о положении в Прибалтийском крае, а также поделиться с ним своими соображениями и планами на будущее. Он шел к нему с открытой душой, как к русскому генералу, надеясь встретить с его стороны полную готовность и желание работать в интересах своего отечества. Одновременно он надеялся, что генерал будет в состоянии помочь ему получить разрешение на проезд в Финляндию, куда он хотел съездить для получения необходимых полномочий на продолжение своей работы от генерала Юденича. Однако все попытки в этом направлении не увенчались успехом, и финляндский посланник на все запросы со всевозможными пояснениями получал неизменно от своего правительства вполне определенный отказ в визе.
Выслушав доклад ротмистра о его деятельности в Прибалтийском крае, генерал Потоцкий предложил ему, как офицеру Генерального штаба, место начальника канцелярии и совместную работу по приведению в порядок лагерей военнопленных.
Ротмистр поблагодарил за доверие, но предложение отклонил, объяснив свой отказ тем, что его в данный момент не может удовлетворить канцелярская работа и что он рассчитывает на другом поприще принести большую пользу общему делу в борьбе с большевизмом.
Он вполне откровенно рассказал генералу Потоцкому свои планы относительно создания добровольческих войск в Прибалтийском крае и образовании там значительного по силам антибольшевистского фронта.
Эти планы в общих чертах сводились к следующим задачам: 1) поддержать всем, чем только возможно, русские добровольческие войска в Эстляндии (большая часть Северной армии под командой полковника фон Нефа) и в Латвии (отряд ротмистра князя Ливена, созданный, как было указано выше, из меньшей части Северной армии); 2) пополнить отряд ротмистра князя Ливена новыми добровольцами из числа русских военнопленных и интернированных в Германии; 3) соединить обе группы в одну под общим командованием генерала Юденича.
Генерал Потоцкий согласился с важностью образования Прибалтийского добровольческого фронта, но не разделял намерения ротмистра осуществить весь этот план с помощью германцев.
По его мнению, германцы совершенно бессильны и сами находятся накануне большевизма, а кроме того, их революционное правительство ищет сближения с большевиками и не пойдет на борьбу против них. Единственные, по его глубокому убеждению, кто может помочь в этом деле, были «союзники» и главным образом французы. Он показал несколько писем, адресованных ему главой французской военной миссии генералом Дюпоном, в которых
