Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

29 июня

Около девяти часов утра раздался звонок. Взял трубку. М.А. стоял рядом, слушая, доложил, что приехали К.А. Прийма, Д.С. Бабичев, Ф.Г. Бирюков.

– Посоветуем им, – сказал М.А., – пусть размещаются в гостинице. Ты предупредил вчера об их приезде? – И продолжал: – Сходи к ним сам, так будет лучше.

Уходя, я спросил: «Каков будет порядок приема, может быть, взять вопросы письменно?»

– Нет, – распорядился М.А., – будем вести беседу, пусть отдыхают, скажем.

А в конце дня, прочитав книгу Д.С. Бабичева «Донское трудовое казачество в борьбе за Советскую власть» и рукопись «Ответ рецензентам», которые я принес утром, спросил:

– С чем они еще приехали? Как будем принимать ученых? – И тут же сообщил свое решение: «Прийму и Бирюкова примем вместе, а затем пригласим Бабичева, так будет лучше, чтобы не мешать литераторов с историками. Пусть приходят в девять часов утра завтра».

Подала голос Мария Петровна:

– Люди приезжают, что же ничего не говоришь, видимо, обед будет нужен?

– Пока не надо, – отозвался М.А., – сегодня пусть в ресторане поедят, назавтра – утренний чай и обед будут у нас.

А дело было вот в чем.

На недавно проходившем пленуме Союза писателей СССР Михаил Александрович не был, прибаливал. Но ему было известно о полемике по вопросу критики в литературе. В ряде писем к нему сообщалось, что на пленуме по многим вопросам были серьезные расхождения со сторонниками Синявского, Даниэля и Солженицына. Активными защитниками их выступали т. Якименко Л. и К°. По этим вопросам к Михаилу Александровичу запросилась на прием группа литераторов и ученых: Власов, Архипов, Шешуков, Ершов и др. Сегодня вот и прибыли от их имени Бирюков Ф.Г., Прийма К.И., ростовский ученый Бабичев Д.С.

30 июня

Раннее утро, а солнечная жара дает о себе знать. Прибыли заметно взволнованные кандидаты филологических наук Федор Георгиевич Бирюков и Константин Иванович Прийма. За гостеприимным столом на завтраке радушие и обмен шутками незаметно сняли волнение гостей. Хозяин пригласил гостей в кабинет, и завязалась откровенная беседа[50].

Показывая свою книгу «Тихий Дон» сражается», К. Прийма сообщил, что он послал несколько таких книг на Кубань своим землякам-таманцам.

– Поклон вам, Михаил Александрович, от них! Могу доложить, что эпопея с изданием книги окончена, но летопись продолжается. Надо бы выехать самому в ряд стран, собрать и уточнить материалы в Египте, Финляндии, Голландии, Мексике и др. У меня собран материал по 32 странам о переводчиках «Тихого Дона», о реакции буржуазной, прогрессивной и коммунистической прессы. Есть отзывы лидеров буржуазных государств и руководителей коммунистических партий.

Часть материала вошла в эту книгу.

М.А. Если еще лет 20 проживем, то до 4 томов догонишь, материала хватит.

К.П. У меня и сейчас много материала, как-нибудь за 20 лет собрал, только в печать пробиваться трудно. Вы сами знаете, что эта книга, готовая к печати, пять лет по цензурам ходила. И если бы вы не помогли, не знаю, увидела ли бы она свет. Тираж установили 50 тысяч экземпляров, и тот разделили на два завода. В этом году 20 тысяч, остальные в будущем.

Рассматривая книгу, М.А. сделал ряд замечаний по ее оформлению и ее суперобложке, сказал:

– Не кажется ли вам, что черновата, на черном фоне красное и голубое, как поезд «Тихий Дон» с лампасами? Не лучше ли было бы это сделать на фоне цвета мешковины? Хотя да, сочетание есть, не переделывать же теперь.

Тут же обратился к Бирюкову:

– Ну так что, обижают вас?

Ф.Б. Да, многое нелегко писать и тем более продвигать в печать. У нас в толстых журналах, как в Польше, делается черт знает что. В польском журнале «Просвещенчество» действуют правые силы. У нас тоже не находится места для юбилея Леонова, дали всего несколько страниц. Им сподручнее печатать трехтомники своих ближних. Литературные музеи Пушкина и Горького тоже с большим засилием людей такого толка.

М.А. Слышал… такое же – в музее Некрасова.

Ф.Б. Однако дневники Маковецкого, в которых содержится 6000 страниц, не принимаются в печать даже в польском журнале.

М.А. Видимо, еще не будет настоящего культурного обмена между поляками и нами. Их литература воспитана на западной философии Фейербаха. Мне вспоминается разговор с Потаповым о том, что простой человек в России не имел возможности заниматься музыкой, а эта категория людей не только в Польше, но и в России занималась музыкой. Такое же было и в писательском ремесле, их мало интересовали социальные аспекты народа.

К.П. Далеко ходить нечего. В нашем областном краеведческом музее не находится места для размещения выставки «Тихий Дон» сражается за рубежом», а материалов много. Тоже причина. Тенденция замалчивания. Я посетил Северо-Кавказский научный центр, где имеется большой подотдел культуры и литературы, беседовал с Ю. Ждановым. Предложил развернуть выставку по шолоховедению к 50-летию вашего творчества. Жданов дал согласие переговорить с обкомом. Как смотрите вы на это дело?

М.А. Если Жданов не возражает, то почему я должен возражать?

К.П. Музей может запротивиться и не дать материалы. Перед Ждановым я выдвинул идею о проведении симпозиума на базе их центра, он поддержал. Ваше мнение?

М.А. Не люблю… Не сторонник вмешиваться, когда речь идет обо мне.

Ф.Б. Идея симпозиума мне нравится. Думаю, на него могут прибыть литературоведы, филологи, критики. Неплохо было бы появиться на этом симпозиуме и вам, Михаил Александрович, в качестве почетного гостя и выступить. Мы проводили такую конференцию по творчеству Леонида Леонова. Тогда довольно много накопилось вопросов, и он пришел на конференцию и ответил на них. Это было важно для литературной общественности.

М.А. Для дела так можно, если вам удастся собрать такой симпозиум.

К.П. Видимо, настало время дать отпор зажимщикам шолоховского направления в литературе, которое находится в руках непревзойденного критика Якименко и компании. Все литературные журналы находятся в их руках. Трезвая литературная общественность, стоящая на ленинских позициях, предлагает, чтобы вы возглавили один из таких журналов, подобрали хороший состав редколлегии. Это дало бы возможность более реалистично говорить о критике в литературе, повысить роль и ответственность за утверждение социалистического реализма. Абсурдно, но это факт, что наш журнал «Дон» (Соколов) придерживается позиции Якименко. Не случайно поэтому молчат до сих пор о Леонове и других.