Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
В этих условиях группа подвижников из числа наиболее знатных семей (Кытмановых, Востротиных, Фунтосовых, Баландиных) поставила своей задачей возрождение родного города. Собственно, стратегия была понятна: поиск возможностей для активизации северной торговли, через Енисей и Карское море, – с Европой. Большую роль в этой работе сыграл Степан Васильевич Востротин, занимавший в 1885–1899 годах выборный пост городского головы.
Еще в 1884 году С.В. Востротин вместе с английским капитаном Виггинсом совершил плавание из Лондона в Енисейск через Карское море. Уже став городским головой, он, вместе с другими сибирскими промышленниками и общественными деятелями, активно поддержал развитие военно-морских баз на севере России – в первую очередь в Екатерининской гавани на Кольском полуострове. Александр III в свое время уже собирался строить русскую военно-морскую базу именно здесь, на Мурмане, а не в Либаве (Лиепае), как предлагали многие высшие военные. Он понимал, что в случае войны порт на Балтике может быть быстро отрезан от России. Его любовь к Северу поддерживал также бывший начальник личного конвоя генерал-адъютант Шереметев, который с 1883 года возглавлял Арскую китобойную кампанию. Кроме того, в возрасте двадцати двух лет Александр III был председателем Комиссии по борьбе с голодом в Вологодской и Архангельской губерниях. После смерти императора его наследник, Николай II, подпал было под влияние сторонников базы на Балтике, однако, памятуя заветы отца, он поддержал также план С.Ю. Витте о строительстве «коммерческого порта» в Екатерининской гавани. Вот в эти-то планы и включились предприниматели-сибиряки, и в первую очередь С.В. Востротин, увидевший здесь новый шанс для развития Енисейского края. 24 июня 1899 года город Порт-Александровск был торжественно заложен в присутствии дяди нового царя – великого князя Владимира Александровича.
В 1902 году Степан Васильевич издал получившую широкую известность книгу «Северный морской путь и Челябинский тарифный перелом в связи с колонизацией Сибири». В ней на большом фактическом материале показано, что завышенные тарифные пошлины, прикрываемые тезисом о «защите от иностранного влияния», мешают развитию российского Востока и России в целом.
Весной 1906 года Востротин сделал попытку избраться в I Государственную думу. 30 апреля в помещении Городского театра состоялись выборы енисейского выборщика по съезду городских избирателей. Голосовать явилась примерно треть всех зарегистрированных (401 из 1286). С большим преимуществом прошел врач А.А. Станкеев, представитель кадетской партии, набравший 304 голоса. Востротин набрал тогда 66 голосов, что стало для него важным политическим уроком: одного только личного авторитета недостаточно для победы; нужна налаженная «партийная машина» и серьезно поставленная избирательная кампания.
На довыборах в III Государственную думу (на место скончавшегося В.А. Караулова) Степан Востротин, уже как лидер местного отделения Конституционно-демократической партии, уверенно победил. Был он в то время гласным городской думы Енисейска, личным почетным гражданином и обладал недвижимостью на 15 000 рублей. Все личные деньги Востротин вложил тогда в развитие Енисейского пароходства. Занимало его также устроение первых русских радиостанций на Югорском Шаре и Маточкином Шаре (Новая Земля), а также на полуострове Ямал, в чем он встретил поддержку министра путей сообщения С.В. Рухлова.
25 октября 1912 года в Красноярске состоялось губернское избирательное собрание по выборам члена IV Государственной думы от Енисейской губернии. Баллотировались семь человек, но в первом туре ни один не набрал большинства. На следующий день баллотировались два кандидата: С.В. Востротин и К.М. Сухарев – доверенный торгового дома купцов Мокроусовых из Ачинска. Победил енисеец с перевесом в три голоса.
Первую большую речь в IV Думе С.В. Востротин произнес 15 марта 1913 года. Обсуждался запрос правительству о необходимости скорейшего введения земства в Сибири. Оратор напомнил, что еще в 1905 году, в царском рескрипте на имя иркутского генерал-губернатора «твердо и повелительно указывалось приступить к разработке вопроса о введении земских учреждений в Иркутском генерал-губернаторстве» (т. е. в Енисейской и Иркутской губерниях, в Забайкальской области, а также в Западной Сибири – губерниях Томской и Тобольской). Однако правительство, по существу, бойкотировало этот вопрос в III Думе, а теперь согласно ограничиться лишь Западной Сибирью (Томской и Тобольской губерниями). Причину этой медлительности и неуступчивости Востротин усматривал в том, что, по мнению высших властей Империи, «земское самоуправление в Сибири будет исключительно состоять из крестьян, мелких торговцев и мещан, а этому крестьянскому мужицкому земству правительство не доверяет».
Выступление привлекло большое внимание депутатов, а потом и общественности, ибо его содержание далеко выходило за пределы формально обсуждаемого вопроса. По сути дела, речь шла о стратегии развития в целом, об альтернативе: либо бюрократический путь при опоре на деградирующее дворянство – либо интенсификация частнопредпринимательской инициативы, в том числе и для развития дальних пределов страны. «Гг. члены Государственной Думы, – обращался к депутатам Востротин, – если в Европейской России могут еще представители дворянского элемента доказывать, что они будто бы потомки строителей русского государства, то в отношении Сибири у них нет совершенно никаких корней – у них нет там даже и земского земельного ценза. В Сибири имеются заслуги только одного крестьянства, вольного казачества и торговых и промышленных людей. Сибирь… есть продукт вольного народного завоевания, это подарок, который крестьянская масса и вольное казачество преподнесли Европейской России. И вот, казалось бы, что давно наступил момент, когда прямой долг, простая обязанность заплатить по счетам этому народу».
Далее оратор привел слова Александра III, который, в ответ на телеграмму иркутского генерал-губернатора по случаю празднования 300-летия Сибири, сказал: «Надеюсь, что с Божьей помощью, обширный и богатый Сибирский край, составляющий уже три столетия нераздельную часть России, будет в состоянии пользоваться нераздельно с нею одинаковыми общественными и правительственными учреждениями». И добавил: «Прошло после того тридцать лет, а этих одинаковых общественных учреждений в Сибири и до сих пор нет. Правительство совершенно игнорировало обширную Сибирь, оно игнорировало даже Высочайший рескрипт.
С проведением Сибирской железной дороги, с организацией усиленного переселенческого движения само правительство вывело Сибирь из его сонного, спокойного, незаметного существования, само содействовало крушению тех бытовых условий, которые гарантировали местному населению экономически обеспеченную жизнь; там совершается теперь огромная экономическая ломка, и в этот период, казалось бы, как можно скорее нужно прийти на помощь этой стране организацией общественных учреждений. Сибирь вступает в мировой рынок и начинает играть все более и более заметную роль в политической жизни
