Зиновий Каневский - Цена прогноза

- Послушай, Паульсен. Мы же с Ольсеном были там совсем недавно, за это время ни одно судно не могло туда подойти. Да ты лучше меня знаешь, что только круглому идиоту придет в голову устраивать станцию на Сабине!.. Курт, помнишь, как мы едва не утонули там в октябре? Знаешь что, Паульсен, давай я лучше съезжу на Иль-де-Франс, а? По крайней мере не вернусь порожняком, мяса для собак раздобуду, если уж не найду твоих распроклятых немцев! Ты совсем на них помешался, должен тебе сказать. И нас заодно с ума сводишь. Ну, договорились? Беру пару эскимосов, Эвальда и Томаса, и...

- Хватит, Мариус. Поедешь к Сабине. Ты и в прошлый раз увиливал, ты всегда увиливаешь от Сабине. Три года мы с тобою зимуем, вроде бы ты и не трус, а вот спорить любишь. Я знаю, что там тяжело, но зато тебе знакомы все подходы к острову. А на Иль-де-Франс кто-нибудь другой поедет. У нас, ты же видишь, совсем нет людей, а самая работа сейчас и начинается. Словом, не теряй времени, собирайся. Бери своих эскимосов, и поживее, пока не запуржило.

...Три упряжки медленно огибали остров Сабине. Как и предвидел Иенсен, здесь было невероятное ледяное крошево. Битый лед дышал, его кружило, быстро уносило на юг, и не успел Иенсен крикнуть своим спутникам, что нужно бы забрать подальше в открытое море, как сани Эвальда зацепились полозьями за ребристую льдину, опрокинулись, собаки рванули, понесли и, не сбавляя скорости, влетели в ледяную кашу. Прыгая со льдины на льдину, люди вытягивали из воды полузахлебнувшихся животных, одновременно стараясь удержать тонущие сани.

Им удалось выбраться из опасного места, но теперь нужно было спешить к домику на берегу острова, чтобы обогреться, обсушиться, успокоить собак. Этот домик стоял на южном берегу острова Сабине, в бухте, носящей зловещее наименование - гавань "Германии" (в 1869 - 70 году здесь зимовал экипаж немецкого судна "Германия", потерпевшего неудачу при попытке пройти напрямик к Северному полюсу). Иенсен и оба его спутника устремились к домику, как вдруг...

Прямо перед ними, шагах в пятидесяти, у порога хижины застыли две человеческие фигуры. В первое мгновение Иенсен подумал, что кто-то из товарищей по патрулю опередил его и завернул к Сабине. Сейчас один из них радостно бросится навстречу приятелям, а второй, конечно же, поспешит в дом - готовить чай. Однако уже в следующее мгновение произошло нечто непостижимое: две фигурки ожили и бросились бежать прочь от хижины. Иенсен даже не успел окликнуть их. Вот они уже карабкаются по крутому утесу, торопятся, скользят, срываются, но продолжают лезть все выше и выше. Еще несколько секунд - и они исчезают, перевалив через гребень!

Иенсен ошеломлен. Эскимосы - еще более. Оружие так и не снято с плеч, они стоят, словно зачарованные, не в силах поверить, что перед ними только что были враги. Еще не до конца осмыслив случившееся, не позаботившись принять хотя бы самые элементарные меры предосторожности, они кинулись к домику, вбежали в распахнутую дверь.

В хижине было пусто. На столе дымился открытый термос, рядом стояли две кружки с недопитым кофе. На нарах валялась портупея с кобурой, в кобуре был револьвер. На спинке легкого складного стула аккуратно висел китель непривычного покроя. Справа, на груди красовалась какая-то диковинная эмблема. Что-то вроде черного паука с переломанными под прямым углом лапами...

Был полдень 11 марта 1943 года.

Лейтенант Риттер

Все началось в конце лета 1942 года. 22 августа из оккупированного гитлеровцами норвежского порта Тромсё вышло в море небольшое промысловое судно, рыболовный траулер водоизмещением 284 тонны. Ничего особенного хотя идет война, рыбакам ведь надо же как-то жить! Море было пустынно, однако окажись поблизости посторонний наблюдатель, он наверняка поразился бы странным маневрам судна. Вместо того чтобы взять курс в открытое море, оно почему-то резко свернуло к небольшому островку у северного побережья Норвегии, вошло в бухту и оставалось там до тех пор, пока над его мачтами не пролетел самолет-разведчик. Когда с борта самолета на траулер поступили сведения о состоянии льдов в Гренландском море, капитан скомандовал: "Полный вперед!"

Неприметный траулер назывался "Заксен". Это было уже знакомое нам немецкое диверсионно-метеорологическое судно, которое в 1940 и 1941 годах успело поработать в водах, омывающих Восточную Гренландию. Теперь оно шло в свой третий специальный рейс. "Заксен" двигался зигзагами, уклоняясь от встреч с другими кораблями, его передатчик молчал, на палубе не было видно людей. Шторм не щадил суденышко, но он же помогал оставаться незамеченным. На пятые сутки плавания, миновав полосу плавучих льдов, "Заксен" приблизился к северному берегу острова Сабине.

Двадцать седьмого августа 1942 года, в те самые часы, когда за многие тысячи миль отсюда, в Карском море, шло сражение между советскими полярниками и германским тяжелым крейсером "Адмирал Шеер", маленький траулер входил в ззлив "Ганзы" (названный так в память о другом судне, стремившемся в 1868 году достичь Северного полюса). Возле самого берега "Заксен" внезапно дернулся и прочно сел на мель. На палубу высыпали люди в серых мундирах. Их было восемнадцать - экипаж из одиннадцати человек, три метеоролога, два радиста, врач и капитан судна, он же - командир всей группы, лейтенант германского военно-морского флота Герман Риттер.

Риттер был настоящим полярником. Больше пяти лет он безвыездно прожил на Шпицбергене, великолепно знал и чувствовал северную природу, был метким стрелком, хорошо владел навыками наблюдателя-метеоролога, имел неплохую геологическую подготовку. До Шпицбергена он несколько лет плавал на китобойных судах, бывал в Антарктике, слыл опытным навигатором. Ему шел пятьдесят второй год.

Еще месяц назад он и думать не думал о Гренландии. Он ждал командировки в Японию: затевалось одно деликатное дельце, связанное с операциями в советской Арктике, нужно было установить связь с "нейтральными" японскими коллегами, нуждавшимися в советах бывалого полярника. Однако предполагаемая поездка почему-то так и не состоялась, и вместо Японии пришлось отправиться в другое "теплое" местечко - Гренландию.

Он принял это назначение без энтузиазма, больше того - со смешанным чувством растерянности и досады. Ведь, что ни говорите, но лейтенант военно-морского флота Риттер был все же в первую очередь моряком и полярником. Легко ли ему будет в случае надобности - а это более чем вероятно - стрелять в людей? В эскимосов, датчан, норвежцев, американцев! (Соединенные Штаты еще в декабре 1941 года официально вступили в войну с Германией, и с тех пор любые немецкие акции в районе Гренландии приобретали печать "законности".)