Александр Золототрубов - Буденный

Орджоникидзе сказал, что ехать ему никак нельзя. С Деникиным надо кончать, да и в Закавказье неспокойно. Меньшевики, дашнаки и мусаватисты стремятся ликвидировать там Советскую власть.

30 марта рано утром поезд особого назначения тронулся в путь. В конце состава с нефтью прицепили два вагона — один служебный, другой с мукой и сахаром — подарок Владимиру Ильичу от конармейцев.

Всю дорогу Буденный волновался.

— Не переживай, все будет так, как решил Реввоенсовет Конармии. А если главком с нами не согласится, пойдем к товарищу Ленину, — сказал Ворошилов.

2 апреля поезд прибыл в Москву. Буденный и Ворошилов сразу же отправились в полевой штаб РВСР. Там их принял главнокомандующий Вооруженных Сил республики Сергей Сергеевич Каменев. Каменев, полковник дореволюционной армии, окончивший Академию Генштаба в 1907 году, с начала 1918 года добровольцем вступил в ряды Красной Армии, активно включился в борьбу против врагов молодой Республики Советов. После разгрома Колчака Каменева назначили главкомом.

Выслушав краткий доклад о положении дел в Конармии, главком спросил Буденного:

— Значит, вы предлагаете перебрасывать Конармию походным порядком?

— Да, иначе просто нельзя, — сказал Буденный.

Каменев вызвал к себе начальника полевого штаба Реввоенсовета республики П. П. Лебедева. В это время вошел и начальник оперативного управления Б. М. Шапошников. Буденный видел его впервые, но от Ворошилова знал, что и Шапошников из бывших царских офицеров, перешедших на сторону Советской власти; с отличием окончил Академию Генерального штаба, в звании полковника участвовал в первой мировой войне, а в мае 1918 года вступил в Красную Армию и проявил недюжинные способности на оперативной работе. Когда главком спросил у Лебедева его мнение о переброске Конармии на Западный фронт, то он ответил:

— Целесообразно направить ее по железной дороге в район Знаменки.

Каменев повернулся к Шапошникову и предложил высказать свое мнение. Шапошников поддержал начальника полевого штаба.

— А теперь послушаем мнение Реввоенсовета Конармии…

Буденный прямо заявил, что не согласен ни с начальником полевого штаба РВСР Лебедевым, ни с начальником оперативного управления РВСР Шапошниковым. Конечно, Конармию можно перебросить и по железной дороге, по дело это, если говорить по-большевистски, преступное, потому что армия — это не взвод солдат, не рота и даже не батальон. Из-за плохого состояния путей, неисправности водонапорных башен и, главное, из-за отсутствия на станциях баз с фуражом и продовольствием делать это категорически нельзя. Надо перебрасывать армию походным порядком, и он твердо убежден, что это единственно правильное в данной обстановке решение.

Ворошилов поддержал командира: да, Буденный прав. Ведь чтобы погрузить людей, лошадей и вооружение, потребуется 4600 вагонов, или 92 эшелона, по 50 вагонов в каждом. Перевозка автобронеотрядов, авиации, тылов, штабов займет еще минимум 20 эшелонов. Значит, всего потребуется около 110. Где взять такое количество эшелонов? Допустим, их достали. Но надо еще погрузиться, причем грузить не только людей, по и технику, продовольствие, фураж, лошадей. А в сутки можно снарядить лишь один эшелон, не больше. Вот и выходит, что на переброску армии уйдет четыре месяца.

— А чтобы перебросить ее походным порядком, потребуется всего полтора-два месяца, то есть вдвое меньше, — сказал Буденный.

Он подошел к карте и, вынув из портупеи карандаш, отметил, что от Майкопа, где сейчас дислоцируется Конармия, до Знаменки примерно тысяча верст. При суточном переходе в тридцать — тридцать пять верст для преодоления этого расстояния необходимо тридцать — тридцать пять суток. Прибавим еще десять-двенадцать — на дневки после каждого трехсуточного, пять-семь суток — на возможные стычки и бои с бандами и на неблагоприятные условия погоды. Вот и получится, что через полтора-два месяца армия сможет выйти в район сосредоточения. А главное — при движении походом дивизии смогут удовлетворить свои нужды за счет местных ресурсов; трудовой народ России и Украины, где будет двигаться армия, поможет бойцам и фуражом и продовольствием. И еще: в полосе движения Конармия сможет ликвидировать контрреволюционные банды.

— Хорошо, я еще подумаю, — сказал Каменев, так и не приняв окончательного решения.

— Что ж, — решительно сказал Буденный, — я вас, видимо, не убедил. Пойду к товарищу Ленину…

Главком улыбнулся и чуть слышно произнес:

— И я бы этого желал…

Вечером Буденный связался по телефону с М. И. Калининым и И. В. Сталиным. Они пригласили его и Ворошилова на IX съезд РКП (б) и обещали организовать встречу с Владимиром Ильичем.

Днем 2 апреля Буденный и Ворошилов прибыли в Кремль. Сталин сообщил, что Владимир Ильич примет их в Кремле.

— Ну, рассказывай, как дела в Конармии?..

Не успел командарм ответить на вопрос, как стоявшие рядом делегаты съезда расступились, и Буденный увидел Ленина. От смущения он вытянул руки но швам. А Владимир Ильич уже подошел к ним. Здороваясь, подал руку.

— Вот это и есть тот самый Буденный? — быстро спросил Ленин, внимательно рассматривая командарма.

Стоявший рядом Сталин сказал:

— Да, это наш Буденный.

Семен Михайлович рассказал о делах в Конной армии. Потом ответил на многочисленные вопросы Владимира Ильича, а его интересовало буквально все: и состояние политической работы в полках и эскадронах, и отношение конармейцев к политике партии, к Советской власти, настроение, классовый, национальный и даже возрастной состав армии.

Ленин задумался, что-то припоминая, потом сказал:

— Да, чуть не забыл. Спасибо вам за фотографию. Михаил Иванович передал мне ее месяца четыре назад. Все собирался вам написать, да сами видите, не дают покоя капиталисты. Да, на фотографии вы суровее, нежели вот так, в жизни.

Буденный улыбнулся, признался, что фотографировался наскоро, буквально сразу же после освобождения Воронежа от белых.

— Вижу, что наскоро…

Ленин вновь заговорил о Конной армии, вернулся к вопросу об отношении бойцов к Советской власти, и когда услышал ответ командарма, что конники самоотверженно выполняют приказ Советского правительства, проявляют массовый героизм в боях, а многие из них отдали свои жизни за дело революции, Ленин задумчиво, с грустью в голосе сказал:

— Народ, революция никогда не забудут их подвигов. Но вы не думайте, что война закончится скоро. Буржуазным правительствам, — продолжал Владимир Ильич, — не по душе Советское государство, поэтому Антанта прилагает все силы, чтобы задушить Советскую Республику, а ее народ вновь закабалить. Мы еще много принесем жертв во имя революции, но победим. Непременно победим!