Борис Могилевский - Артем

Площадь гремит возгласами «ура!». Тысячи людей повторяют за Артемом: «Долой самодержавие!», «Да здравствует революция!»

Солдаты строятся в походные колонны, рабочие также выстраиваются для марша. Под музыку военных оркестров демонстрация приходит в движение. По Молочной улице демонстранты вышли на Москалевку, дальше через Газовый мост, через Конторскую улицу к Екатеринославской, одной из главных улиц Харькова. По пути следования демонстрантов к ним присоединяются солдаты других полков. Уже многие десятки тысяч людей участвуют в этой грандиозной демонстрации.

На остановках Артем произносит короткие речи-призывы. Он задает демонстрантам вопрос: «Все ли готовы к борьбе с еще сильными защитниками царизма? В любую минуту может возникнуть необходимость вступить в бой с казаками и гренадерами». Ответ Артему единодушный: «К бою готовы, пусть только нас тронут, встретим врагов трудового люда пулями, штыками, бомбами!»

Около 12 часов дня вооруженная демонстрация солдат и рабочих вышла на Екатеринославскую улицу. Впереди солдаты Лебединского, Старобельокого, Богодуховского полков. Идут правильным походным строем, с ружьями на плече, с поблескивающими на солнце штыками. За воинскими частями следует бесконечная колонна рабочих дружин и манифестантов. Впереди заводских колонн идет Артем.

Богодуховцы, старобельцы, лебединцы шли по Екатеринославской улице к центру города. Черносотенная газета «Южный край» окрестила их потом «малодушными», назвала «беснующимися», но даже буржуазно-либеральный орган «Мир» вынужден был признать:

«Малодушные»… «Беснующиеся»… Назовите, как хотите, поступок солдат, примкнувших к манифестации рабочих, но не говорите про малодушие. Люди, которые под звуки музыки шли умирать, шли на расставленные вами в городе пулеметы и пушки, — это не малодушные люди…»

Голова демонстрации перешла через мост на речке Лопань, повернула направо и, идя вдоль Университетской горки, приблизилась к Павловской площади. Вход на Павловскую площадь был закрыт пулеметными гнездами. Позади изготовившихся к ведению огня пулеметчиков на площади стояли правительственные войска: Луцкий полк, казаки, драгуны, только что прибывший в Харьков Охотский полк, какой-то батальон с белыми погонами, офицеры участвующих в демонстрации полков.

Движение демонстрации замедлилось, а потом приостановилось. Оставалось 200 метров до пулеметов. Артем и его помощники вышли вперед. Нужно было, не мешкая, что-то предпринять. Не идти вперед было нельзя, не для того собрались десятки тысяч людей, чтобы отступить перед насилием. Идти на пулеметы — прольется большая кровь, ряды демонстрантов могут дрогнуть, и хорошо начатое дело позорно сорвется.

Пока эти мысли быстро возникали в голове Артема, обстановка изменилась. Саша Рыжий, разудалая головушка, во главе десятка ближайших друзей Артема, прозванных «гарибальдийцами», приблизился к пулеметчикам. Фуражка набекрень, во рту цигарка, вид молодецкий — море по колено, — подошел к пулеметчикам и говорит:

— Товарищи, неужели вы будете стрелять в народ и своих братьев солдат? Разве вы боитесь своего пузатого офицера?

Саша Рыжий указал пальцем на стоявшего здесь же офицерика. Тот, ухмыляясь, ответил за своих солдат, похлопывая по кобуре, где лежал револьвер:

— Солдаты боятся не меня, а моего револьвера!

Саша Рыжий мгновенно выхватил из кармана револьвер и, наведя его на офицера, сказал:

— И у нас есть такое!

Офицер побледнел, но ответил, показывая на пулеметы:

— А это вот?

Саша Рыжий понимал, что от исхода этого внешне безобидного и немного дурашливого разговора зависит многое, распалился и закричал:

— Товарищи солдаты, вы окружены бомбистами и как только дотронетесь до пулеметов, взорветесь вместе с ними!

Пулеметчики окаменели, они видели молодых бесшабашных рабочих парней, державших руки в карманах и папироски — в зубах. Долго ли этим ребятам приставить огонек папиросы к бомбе, с этими ребятами шутки плохи. И послышался чей-то возглас: «Пропустите их». Артем зорко наблюдал за действиями своих боевиков. Воспользовавшись переговорами, он приблизил голову демонстрации к пулеметчикам, и не успел офицер сообразить, что происходит, как пулеметы были сбиты ногами бросившихся вперед дружинников. Рабочие обнимали пулеметчиков, целовали их. Демонстрация вошла на Павловскую площадь.

Артем обратился к своим «гарибальдийцам»: «Товарищи, пулеметы остались без охраны, вернемся и заберем их». Когда дружинники возвратились к месту, где стояли пулеметы, пулеметные команды уже пришли в себя. Офицер был на своем посту, и солдаты подчинялись его приказам. Овладеть пулеметами дружинникам не удалось.

Павловская площадь. Два вооруженных лагеря расположились друг против друга. На тротуарах стоит стена народа. Чем же закончатся эти события? К солдатам-демонстрантам подскочил генерал Нечаев. Он крайне взволнован и, заикаясь, спрашивает солдат:

— Братцы, что вам нужно? Возвращайтесь в казармы, не губите себя!

К генералу подошел Артем и сказал:

— Солдаты и рабочие требуют созыва Учредительного собрания, увольнения в запас задержанных в связи с войной солдат, срок службы которых окончился. Мы требуем пропустить нас и дать нам беспрепятственно закончить нашу демонстрацию.

Генерал не желает разговаривать не с военным. Он пытается пройти в глубь боевых порядков солдат-демонстрантов, но натыкается на выставленные вперед штыки. Тогда генерал круто поворачивается и уходит. Убрался генерал несолоно хлебавши, но приходят делегаты правительственных войск. Артем взобрался на будку трамвайной остановки и обращается к своим и «чужим» солдатам:

— Товарищи солдаты! Вся трудовая Россия поднимается на угнетателей народа. Вы видели, как вашего генерала трясло словно в лихорадке, когда он обращался к солдатам. Так же трясет сейчас при виде восставшего народа царское правительство. Царизм заживо гниет, распространяя вокруг ядовитую заразу разложения. Царизм еще держится лишь темнотою войск. Когда солдаты поймут, что их интересы и надежды народа неразрывны, царизм падет. Восторжествует революция. Не стойте же на пути революции, поворачивайте ружья против угнетателей народа!

Слова Артема доходят до сердец солдат, противостоящих демонстрантам. Они расступаются, дают дорогу демонстрантам. Артема несут высоко на руках, он продолжает обращаться с революционными призывами к войскам. Демонстрация проходит Павловскую площадь, поворачивает на Николаевскую, а затем по Московской улице следует к мосту через реку Харьков. Ликующие массы народа приветствуют солдат и рабочих.