Альфред Хейдок - Страницы моей жизни (сборник)

Но ведь Рерих – сын России. Он может прозреть войну, но это не лишает его уверенности, что родина достойно встретит сужденное сомкнутыми рядами и пылающим сердцем. Рерих пишет «Меч мужества» (1913). Воля к победе и меч мужества – чего же другого в грозный час пожелать Родине? Пока мужество – в сердцах, теплится и надежда. Картина изображает Огненного Ангела – он несёт меч мужества спятим воинам града: воины ведь не знают о притаившейся в темени опасности – знает Ангел.

Страшен дар провидческий, ибо провидец знает неизбежность и, не будучи в силах отвратить её, заранее тоскует и сокрушается, подобно Иеремии, на руинах будущего, лишь одному ему зримых. Эта тоска Рериха выливается в картине «Дела человеческие». Группа святых взирает с холма на разрушенный уже град, взирает с укором немым, поникшими головами, ибо то дело безумного человечества, которое устремилось к бездне хаоса.

Ещё только начало 1914 года, март, ещё не прозвучал сараевский выстрел, этот запальник ко всем пушкам Великой войны, но уже перед духовными очами художника возникают «Три короны». Три короля клянутся на мечах, а над ними по облачному небу улетают три царственных венца. Не нужно перечислять читателю трёх венценосцев, лишившихся корон в громе войны.

Предвоенная пророческая серия картин Н.К.Рериха этим не могла закончиться: в ней ведь ещё не было отведено место трагической роли Бельгии, дух которой выразился в рыцарской натуре короля Альберта и в потрясающем героизме защитников своих твердынь. Вот эту-то фигуру закованного в латы рыцаря и изобразил Рерих в картине «Зарево» (апрель 1914). Непреклонный, неподкупный стоит рыцарь с мечом и щитом у каменного бельгийского льва. Горит за ним небо в багряном зареве, и в дымных тучах громоздится твердыня замка.

Когда до начала неслыханного столкновения народов оставалось всего два месяца, вещим, символическим изображением «Града обречённого» Н.К.Рерих на время оборвал вещание: высказав всё, пророк должен замолкнуть.

Пророки – стражи человечества. Они несут священный дозор на вершинах Духа. Тревожными гудками, ночным набатом несутся над миром их предупреждения, оповещая спящее человечество как о надвигающейся опасности, так и о радости нежданной. Они ведь за века провозвестили явление Христа. Но немногие внемлют… Последнее больше всего относится к нынешнему поколению: если бы скульптор задался целью воплотить в мраморе человечество XX века, ему пришлось бы высечь поникшие и порочные старческие лица, искажённые кривою, саркастическою улыбкой недоверия…

Дар пророческий – не случайность: он закрепляется за определённой личностью, и таким образом пророк жизни остаётся им до конца, поэтому человечество должно со вниманием отнестись к тем, кто уже однажды выявил свою прозорливость. Какие же иероглифы будущего начертала рука Н.К.Рериха в послевоенную эпоху?

1918 год застаёт его в Финляндии погружённым в создание серии полотен «Героика» и сюиты «Всадник». В «Героике» приковывает к себе внимание непередаваемо выполненная, вызывающая мистический трепет картина «Ждущие». На валунами усеянном берегу – то ли залива, то ли затерянного в горной глуши озера, средь красноватых скал стоит одинокая избушка, древняя-древняя. Её древность колдовская: её нельзя объяснить, но зрителю достаточно одного взгляда, чтоб ощутить наслоения застывших в неподвижности веков. А на валунах расселись какие-то безмолвные фигуры в длинных одеяниях, и они, эти фигуры, ждут… Ждут упорно, настойчиво, как бы в молчаливом отчаянии. В их позах обречённость! Они не покинут этого места, не оторвут застывших в устремлённости взглядов от синеющей дали водного пространства, где непременно кто-то должен появиться… Может быть, они ждут конца мира. Или вестника новой, всеобъемлющей истины?! Последнее вернее. Разве зашатавшийся под ударами кризисов строй мира, когда бесчисленные конференции не в состоянии ничего сделать ни с армией безработных, ни с ростом вооружений, когда лучшие умы тщетно ищут выходы из тупика, – разве этот строй не заставляет всех и вся сосредоточиться в напряжённом ожидании какого-то откровения, могущего преобразить мир…

Следующее затем полотно носит название «Святой Тирон получает небесную весть». Гонец вручает стрелу с привязанной к ней грамотой. Стало быть, ожидаемая истина достигла уже Земли, вручена человеку; остаётся спросить: в чём она заключается?

Тайна небесной грамоты расшифрована Н.К.Рерихом в ряде символических изображений, которые могут быть охарактеризованы немногими словами – подвиг, осенённый участием небесного воинства, и самоотверженное строительство новой жизни. Такова картина «Святой Меркурий Смоленский», который изображён после победы над врагом, когда он возвращается в родной город, неся свою голову в руках. Здесь впервые после Великой войны Рерих даёт указание на будущую битву и победу светлого воинства, которая может быть куплена только подвигом – беззаветным горением духа.

г. Харбин, 1935 г.

Ангел последний[14]

И пролетит над землёю

Грозный прегрозный

Ангел последний…

Таково название и такова надпись на картине художника-пророка Н.К.Рериха. Суров лик Ангела. Грозно нахмурены брови. В руках меч карающий. А под ним волны пламени, всепожирающие его языки – земля горит.

Об этой картине меньше всего говорят критики живописи. Видимо, полагают, что это так – продукт мимолётного видения, пронёсшегося в творческом воображении художника, размечтавшегося на апокалиптическую тему. Так ли это? Не забудем, что написанию «Ангела последнего» предшествовал целый ряд глубоко символических пророческих полотен. Отметим среди них: «Вечное ожидание», «Крик змия», «Град обречённый», «Дела человеческие», «Зарево», «Меч мужества» и другие, вещий дух которых не может не взволновать чуткого зрителя.

Все эти полотна были написаны накануне Первой мировой войны. Их пророческое значение дано в моей статье «Пророки», напечатанной в альманахе «Оккультизм и йога» в тридцатых годах. Так, например, в фигуре рыцаря, стоящего на страже у замка в бельгийском стиле, когда всё небо охвачено кровавым заревом (картина «Зарево», написана в 1912 г.), легко было опознать бельгийского короля, который, несмотря на малочисленность своих войск, гордо отказался пропустить полчища кайзера Вильгельма через свою территорию, предпочитая сражаться в рядах его противников.

В картине «Три короны», где три короля клянутся над мечом, видно, как их короны улетают в облачную высь. Смысл – три монарха, потерявшие свои короны во время Первой мировой войны: кайзер Вильгельм, русский царь Николай II и австрийский император Франц Иосиф.