Владимир Романовский - Америка как есть

Первый и единственный Президент Конфедерации был человеком противоречивым.

Англо-шотландские корни. Отец участвовал в Войне за Независимость. Старшие братья участвовали в войне 1812-ого года, вместе с Андрю Джексоном отбирали у англичан Новый Орлеан. Сам Дейвис выбрал себе именно военную карьеру. Служил под началом полковника Тейлора, будущего генерала и короткосорчного Президента. Но двадцати шести лет от роду Дейвис влюбился в шестнадцатилетнюю дочь полковника, Сару Нокс Тейлор, а полковник был против брака, и Дейвису пришлось подать в отставку, а уж потом жениться. Не знаю, любила ли юная Сара мужа. Может, и любила. Но через считанные дни после свадьбы оба заболели малярией, и новобрачная умерла три месяца спустя, а Дейвис выжил. Это, очевидно, испортило ему настроение на всю жизнь.

Он принимал участие в Мексиканской Кампании вместе с Ли, Борегардом, и вообще всеми будущими героями Севера и Юга. Был боевым офицером. Результатом военных приключений была потеря зрения в одном глазу и хроническое несварение желудка.

Потом ушел с головой в политику. Один современник о нем высказался так – «тщеславен, как Люцифер, холоден, как ящерица». Был сенатором. Был Министром Войны (соответствующие министерства стали стыдливо называть министерствами ОБОРОНЫ только после Второй Мировой). На этом посту его и застала Независимость. Будучи представителем Юга, он тут же ушел с поста. Он участвовал во всех конференциях Конфедерации, и был последовательно и намеренно ПРОТИВ отделения, после чего конфедераты взяли и выбрали его Временным Президентом, а затем инагурировали. Странно – но и ситуация была странная. Впоследствии, во время Гражданской Войны, Джеймз Л. Алкорн, политик от Луизианы, назвал его (кажется, в газете) – «паршивым, одноглазым, диспептическим, заносчивым тираном».

Джефферсон Дейвис, Президент Конфедерации

Он не принял отставку Ли после поражения под Геттисбергом. В конце войны, перед самым взятием столицы Конфедерации Ричмонда, он бежал с частью своего кабинета по железной дороге. Их догнали и арестовали через месяц у Ирвинвилла, штат Джорджия. Говорят, Дейвис, одолжив у жены попутчика накидку, попытался бежать по болотным кочкам.

Его посадили в каземат, в крепости Монро, на вирджинском берегу. Каземат продувался со всех сторон. На него надели цепи, но через три дня по настоянию врача сняли. Год его продержали в каземате не предъявляя никаких обвинений, в нарушение Конституции Соединенных Штатов. Правда, позволяли свидания с кем попало. За это время он сумел договориться с одним из своих бывших рабов, Беном Монтгомери, и ПРОДАЛ ЕМУ ИМЕНИЕ (то бишь, у раба взялись откуда-то деньги, чтобы имение купить – возможно, он что-то прибрал к рукам, когда Дейвиса арестовали, а возможно у него были свои сбережения от заработков на стороне). Бен Монтгомери открыл магазин и еще что-то, запатентовал несколько изобретений (!!), и стал очень богатым человеком.

Дейвиса освободили под залог (!!) по настоянию нескольких людей, которым все это казалось неприличным – в том числе Горация Грили (основателя и владельца газеты Нью-Йорк Трибьюн) и Корнелиюса Вандербилта (строителя железных дорог, основателя клана Вандербилтов).

Дейвиса стало мотать по всему миру. То Канада, то опять Луизиана, то Англия, то Франция. Верховный Суд решил наконец-то закрыть дело (три года спустя). Тогда Дейвис стал президентом страховой компании. В 1875-м году его избрали сенатором (!!!), но он отказался, ввиду того, что Пятнадцатая Поправка к Конституции (в спешке принятая тогда же) не позволяет изменникам занимать политические посты (это ведь только в далеком 1783-м году не то, чтобы прощали Лоялистов, но считали, что прощать-то нечего, мало ли, у кого какие убеждения, война кончилась, начинается новая жизнь – в году 1875-м власти во всем мире посерьезнели).

Дейвис написал и издал несколько книг, концентрируясь в основном на истории Конфедерации. Умер он в Новом Орлеане в 1889-м году.

Глава двадцать седьмая. Взятие Ричмонда и Линкольн

В начале апреля 1865-ого года, после побега Дейвиса из Ричмонда и после отступления войск Конфедерации, Союзная Армия под командованием Юллисуса Гранта вошла в столицу мятежных территорий. Телеграфировали Линкольну.

Ему совершенно не нужно было там быть. Но Вашингтон и Ричмонд разделяют всего сто миль. И Линкольн, вечный непоседа, с неуемным любопытством и непонятным чувством юмора, прихватил с собой малолетнего сына и на речной посудине выехал – из Потомака в Чесапик, а из Чесапика в реку Джеймз, и прибыл в Ричмонд.

Его встретили. Он раскланялся, подозвал одного из майоров, и велел вести его, Линкольна, в дом, из которого недавно спешно выехал Дейвис. Типа, ихний Белый Дом. Он бы и сам прошел, но он не знал, куда идти надо. Он до этого в Ричмонде не был никогда. Оказалось, майор тоже не знал толком, куда надо идти. Линкольн сказал – плевать, пойдемте, авось набредем на что-нибудь. Они пошли по улицам. Линкольн спрашивал местных негров. Те кланялись и охотно показывали, где стоит дом. Линкольн шел широким шагом, как всегда. А ноги у него были длиннющие.

Линкольн вошел в дом, озираясь по сторонам. Дом охраняли офицеры Союзной Армии. Узнали и пропустили. Он попросил проводить его в кабинет Дейвиса. Проводили. В кабинете Линкольн спросил, в каком именно кресле обычно сидел Дейвис. Ему показали. Он сел в это кресло и некоторое время молчал. По свидетельству очевидцев, «странная улыбка играла на его губах». О чем думал Линкольн?

Историки скажут – о! он думал о судьбах … об истории … о своем месте в истории … о горькой участи угнетенных … о свободе … о том, как все будет здорово и справедливо в самое ближайшее время…

На самом деле, конечно же, ни о чем он не думал. Вообще! Ему нравилось сидеть в кресле Дейвиса и странно улыбаться. Ему нравилось, что на него странно смотрят. Ему нравился комизм ситуации, глупость этих взглядов, недоумение этих лиц.

Затем ему в голову пришла новая идея.

«А где же экономка? У Дейвиса была экономка!» – сказал Линкольн.

«Сдала нам дела и ушла», – честно ответил офицер.

Линкольн тут же возбудился.

«Да? Ушла?» – спросил он недоверчиво, вскакивая с места. Кресло Дейвиса ему надоело. «Точно?»

«Совершенно точно, господин Президент».

«Замечательно! Пошли осмотрим весь дом!»

И, радостный, Линкольн быстро вышел, и действительно с большим любопытством осмотрел весь дом, гостиные, спальни, столовую, библиотеку, и так далее. Экономка-то не видит.